Венец Ариадны (СИ)

Выпив чай наполовину, Ада решила бегло осмотреть, что осталось в доме. Нет, она не думала о том, что кто-то мог что-то изъять или испортить. Просто ей хотелось найти что-то, что она могла бы взять с собой. На память. Что-то, что позволило бы бабуле незримо находиться рядом. Она осмотрела шкаф, постепенно перебралась к полкам, на которых стояли бесчисленные баночки с травами, какие-то мази, наверняка уже протухшие. Не забыть бы их выкинуть, чтобы не дай бог никто не вздумал использовать по назначению. Какие-то книги: о травах, о местах силы. Несколько журналов по медицине. Ада улыбнулась. Посмотрев оглавление, она вспомнила, как они спорили, и всё-таки бабуля решила прочесть научные доказательства в пользу теории, высказанной Адой. В этом была она вся. То, что было не понятно – требовало изучения. И бабуля не ленилась. Какие-то заметки, записки. Рецепты яблочных пирогов, которые так любила Ада. Какая-то тетрадь, исписанная красивым бабулиным почерком. Ада вернулась к столу, отпив остывшего чая, и начала листать тетрадь…

«…они всегда спорили, чей сон правдивее. Но лишь теперь и только в этом месте, я узнала истину. Правы были они обе. Сна было два. И я – видела оба…»

Ада вздрогнула. Они говорили о снах в последний их разговор. Тогда, Ада списала всё на излишнюю бабулину впечатлительность и возраст, когда желаемое всё чаще выдаётся за действительность. И вот – её уже нет, а они снова вернулись к теме сновидений.

«…я всё отчётливее понимаю с годами, что наше одиночество – сродни проклятию. Как только мы находим своё счастье – Судьба улыбается и закрывает дверь. Мы словно цепенеем. Застываем внутри себя и больше не живём. Нас больше не согревают чувства, нас больше не трогает любовь, нас больше не приводит в трепет нежность. Мы – замираем. И наблюдаем, как наше время и наша жизнь утекают сквозь пальцы. Нам настолько холодно, что никакого огня в мире не хватит, чтобы отогреть этот лёд.

Словно мы стоим посреди костра наших снов, только вот ни сгореть, ни согреться мы не можем».

Ада вздрогнула.

Костры…

Их видели всё женщины их семьи.

Но – не она.

Ей никогда не снилось ничего подобного. Может, она не женщина их рода? Ну что за чушь! Бабуля была права. Они все были похожи. Может ещё не пришло её время?

«Один из снов – легче. Психологически легче. Сложно разобрать место. Но это определенно поляна. В центре которой, деревянные фигуры богов, среди которых выше – одна. Образ Богини-Матери. Богини Земли.

По ощущению, я среди этого дыма не одна. Слышатся ещё крики женщин. Горит – деревянный забор, которым обнесено это место. Место, где поклонялись Матери-природе, где просили силы и защиты у древних богов. Огонь стоит высоко. И шансов переждать или пройти сквозь него очень мало. Земля ловит малейшие всполохи, подставляя их ласкающим языкам высохшие пучки травы. А сплетенные засохшие венки, разбросанные по всей поляне, лишь усугубляют ситуацию. И вот уже горят статуи самих богов. Полыхают ярко. Завораживающе красиво. Но от дыма – не чем дышать, и лёгкие словно разрывает. Гарь оседает везде: на горле, в трахее, в лёгких. Закупориваются пузырьки, вызывая агонию. И уже не так страшно, что к ногам подбираются ласковые огненные языки.

В первые минуты хочется раскрыться, отдаться этому огню, потому что руки нестерпимо жжет, а в груди что–то глухо бьётся, словно лёд, который сковывает сердце, начинает плавиться. И эта радость от осознания того, что ты сможешь жить, наполняет всё твоё существо. Каждую клеточку. Только вот… Подол твоего платья уже горит, и по волосам уже взобрался огонь и ты понимаешь, что момент упущен… И бежать некуда…»

Ариадна выпрямилась.

Она не ожидала столь точного описания ощущений.

Ей казалось, что она – чувствует жар от костра.

Как они это переживали?

Как такое вообще можно пережить даже во сне?

«…однако, если привыкнуть, убрать панику и внимательнее рассмотреть… Да-да, я рассматривала не единожды. Каждый раз замечая всё новые и новые детали и моменты. Иногда, мне казалось, словно мельком во снах я видела это место до. До того, как начался пожар. Конечно, не сам по себе. Это была кара. Наказание за инакомыслие, за поклонение не тем богам, приверженность не той вере. И всё-таки, кто-то из нас в далёком прошлом был ведьмой. Языческой жрицей, поклонявшейся Богине-Матери. Той, что была реальной силой, а не насаждённой. Той, что была испокон веков, питая своих дочерей, наделяя их силами и способностями, даруя им свою милость».

И всё-таки, бабуля не оставила эту дурацкую теорию.

Всё-таки думала и надеялась.

Но это же смешно.

В мире, где столько всего сделанного руками человека, разговор о каких-то ведьмах не логичен и несуразен. Жаль, что тетрадь не датирована. И невозможно понять, написано это было до или после их разговора?