Венец безбрачия

— Не стоит рисковать, — покачал головой Дамиан, тяжело вздыхая. Наконец-то все вокруг вымерло, и мы осторожной черепашкой выползли на дорогу. Ехали мы так, словно под каждым кустом сидел служитель закона и дорожного порядка, на каждом столбе висела камера, права лежали дома на тумбочке, а до зарплаты был еще месяц. Я утешала себя тем, что панику нужно колотить тогда, когда тебя обгоняют пешеходы.

Нажав какую-то серую кнопочку на приборной панели, мы въехали в серый туман, включив противотуманки. Я вообще раньше не догадывалась, что здесь есть ближний свет, дальний свет, противотуманки и какие-то скорости, кроме трехзначных, а тут такое чувство, словно меня в роддом везут, причем с временным запасом в неделю. Пока доедем, пока воды отойдут, пока схватки начнутся… Все нормально! Семья черепах мчится со страшной скоростью…

— Мне кажется, что ты преувеличиваешь степень опасности, — заметила я, глядя, как прорезает клубы тумана свет наших габаритов. Может, тест купить? Мало ли… Вдруг там двойная сплошная, а я не в курсе?

Мы плелись робкой и закомплексованной черепахой, осторожно выруливая из тумана. Нет, я понимаю, что не дрова везешь и не девушку в дрова, но есть у меня подозрение, что в постели я все-таки бревно, которое везет старенький грузовичок.

— Я же сказал тебе, — усмехнулся Дэм, осторожно выруливая из тумана. — Я понял, что действительно люблю тебя. И понял, что вел себя как последний дурак.

Колеса тут же погрязли в песке, а я увидела темную полосу роскошного моря и огонек одинокого и очень красивого домика. Шум прибоя и морская пена навевали воспоминания о самом сладком шампанском, которое я пила, сидя на капоте этой машины.

— Мне кажется, — по моей щеке скользнули пальцы, а приближающиеся для поцелуя губы подарили мне коварную улыбку, — что это самое романтичное место на свете.

Я улыбнулась, целуя любимые губы и сладко вдыхая запах моря, который врывался порывами ветра в приоткрытые окна машины. Шелест волн, белоснежная пена и урчание, с которым море лизало гальку, заставляли меня чувствовать себя самой счастливой на свете. Я сняла туфли и шла по песку босиком, рассыпая его вокруг и наслаждаясь каждым шагом. Мы шли в обнимку по той самой грани волн. Я попыталась отбежать, когда одна настырная волна лизнула игривым щенком мою пятку. Меня поймали, приподняли, а потом поставили на мокрый песок. И вот я уже со смехом пряталась за любимого от следующей волны, а меня ловили и поднимали, пока я спасалась от прохладных брызг.

Маленький домик с террасой для двоих, освещенный волшебными огоньками, выглядел воистину самым романтичным и сказочным местом, словно сошедшим с поздравительной открытки. Теперь я знаю, где черпают вдохновение художники. И не просто знаю. Я была там…

— Закрой глаза, — прошептали мне, и я послушно закрыла, чувствуя, как морской ветер целует меня капельками соленого моря. — Не открывай, пока я не скажу… Все, теперь открывай!

Я осторожно приоткрыла один глаз и увидела огромное сердце из свечей, выложенное на песке. Внутри все было устелено лепестками роз, которые ветер поднимал и нес над морем в сумрачную даль звездной ночи.

Волна лизнула берег, вынося водоросли и перебирая влажную гальку…

— Я люблю тебя, — прошептали мне, обнимая и целуя. — Но помнишь, что было в договоре? Выбор делаешь ты… Мы прямо здесь будем соблюдать формальность или…

Меня приподняли над землей, а я уже целовала любимые губы, гладя волосы и задыхаясь от счастья. Моя юбка была приподнята теплыми руками, которые осторожно изучали недавнюю покупку.

Мы уже валялись на песке, смеясь и целуясь, пока теплые, как выяснилось, волны облизывали наши тела. Пиджак чернел слева, расстегнутая рубашка была мокрой от воды, мое платье валялось неподалеку, а я со смехом мешала снять с себя последнее кружево, чувствуя, как волна нежно ложится мне на спину. Соленые брызги, соленые губы, соленый ветер и мокрые волосы, которые застилали глаза… Долгий соленый, словно слезы, поцелуй, нежные объятия и…

— Что это? Твердое? — удивилась я, проводя рукой по мокрому песку. Из песка торчало закупоренное горлышко бутылки из-под шампанского, увитое гирляндой водорослей.

— Погоди, — прошептала я, раскапывая вынесенную на берег бутылку, не веря в то, что это именно та самая бутылка с тем самым заветным желанием, написанным на акте оказанных услуг, свернутом в трубочку…

— Ты только посмотри! Узнаешь? — Я отряхивала бутылку, пока ее не обмыло волной. — Нет, ты в это веришь?

— Узнаю. Конечно, узнаю, — рассмеялся Дэм, принимая у меня из рук бутылку. — Наше признание в любви… Я помню, как мы с тобой написали его и бросили в воду, чтобы любить друг друга всегда…

— Не совсем, — покачала головой я, глядя на бумажку внутри. — Это мое желание…

— Ах да, я заработался… Совсем забыл, — меня обняли, притягивая к себе.

— А помнишь, — ласково спросила я, поглаживая пальцами его лицо, — как в тот день мы с тобой катались на лодке? Ты еще говорил: «Наказанье мое, тебе не то что штурвал, тебе весло доверять нельзя!»