Венец безбрачия

Никогда я не чувствовала столько радости, когда мне дышали в висок, умоляя не плакать. Как же не плакать, если ты нужен мне, а я нужна тебе? Как же не плакать от счастья, когда тебя обнимают родные руки? Как же не плакать, когда тебя целуют губы, за которые ты готова отдать жизнь…

Чайник дрожал в руках, когда я набирала воду, закипал так долго, что мне казалось, я раньше состарюсь, чем он закипит. Я бережно размешивала чай в железной кружке, нежно предупреждала, что горячо, передавая ее в теплые руки и чувствуя, что уже слегка обожглась.

— Никуда не годится, наказанье мое, — рассмеялся Дэм, глядя, как я стою рядом, понимая, что кружка у меня одна. — Это называется «попью чай», а не «попьем». У меня есть предложение…

На меня посмотрели карими лучистыми глазами, заставив сердце екнуть. Благодарить небо за демона — это совсем неправильно?

— А почему бы нам не пойти на свидание? — предложили мне, вытирая мои слезы, пока я смотрела и не могла насмотреться на любимый профиль, на каштановые волны кудрей, расстегнутый воротничок и место для моего будущего сладкого-сладкого поцелуя.

— Ну… Не знаю, — начала я, делая вид, что предложение застало меня врасплох, вытирая заплаканные глаза. — Ну… Если ты хочешь…

Меня поймали в объятия и не выпускали, а я чувствовала, что зря роптала на судьбу. Вот то чудо, от которого хочется смеяться и плакать. Я держала за руку свое чудо, боясь, что он исчезнет. По щеке снова текла предательская слеза, срываясь, когда я кусала губы от счастья. В такой момент меня просто обнимали и прижимали к себе, а я ковыряла пуговку, терлась щекой и снова ревела. Я даже не могла найти в себе силы оторваться. Ноги меня не слушались, не давая мне встать…

— Я не могу встать, — шептала я, тряся головой и снова расправляя воротничок его рубашки, даря поцелуи треугольнику, который он обнажал.

— Так, наказание мое! — меня закинули на руки, вынесли в коридор, взяли мои ключи, закрыли за нами дверь и понесли прямо по лестнице, сунув мне ключи в карман нового платья.

— И что это было? — шепотом спросила я, потершись носом.

— Я буду носить тебя на руках, пока на шею не залезешь, — ответили мне, пока я в сотый раз прижималась к любимому, не веря своему счастью.

Машина была припаркована во дворе, и меня сгрузили на переднее сиденье. Я тут же пристегнулась, глядя на свои колени, а потом провожая встревоженным взглядом фигуру Дамиана, обходящего машину спереди и открывающего водительскую дверь. Я заглянула ему в глаза, осторожно взяла его теплую и большую руку, положила ее себе на колено и свою руку поверх нее. Я нежно гладила пальцами его пальцы, рассматривала его белоснежную манжету. Гладить нужно каждый пальчик. Чтобы каждый пальчик знал, что я его люблю…

— Наказанье мое, — усмехнулся Дамиан, заводя одной рукой машину. — Никогда не думал, что вот так вот попадусь.

Мы тронулись с места, но как-то осторожно, словно неуверенно. Я посмотрела на него с опаской, как инструктор по вождению на новичка, который невзначай поинтересовался: «А права просто так не продаете?» Мы ползли неуверенной улиткой, осторожно обруливая каждую придомовую ямку. Фигурная езда по двору закончилась один — ноль в нашу пользу. Медленно, но верно мы продолжали наш путь в сторону автострады. Если бы у машины были ноги, то она закатала бы кузов, приподняла его и шла бы намного быстрее.

Мы застряли на выезде на дорогу. Мимо нас пролетали машины, не давая нам ни единого шанса высунуть капот.

— Мм… — заметила я, глядя на Дамиана, как инструктор по вождению на робкого и пока еще очень вежливого новичка: «Проезжайте-проезжайте и счастливого пути!» Когда мир уже слегка начинает казаться несправедливым, обычно звучит: «Может, кто-нибудь нас пропустит? Есть же вежливые водители!» Через полчаса мир сгущал краски: «Эй, сволочи, пропустите!» До профессионального жаргона «Куда прешь!» было еще далеко, но где-то уже просился в корзину нецензурный словарь автомобилиста.

— А что это мы так ездим? — поинтересовалась я, глядя на мелькающие перед нашим носом машины.

— Как так? — усмехнулся Дамиан, ложась грудью на руль и высматривая просвет. Нет, я тоже когда-то училась в автошколе, но потом поняла, что с такой зарплатой, как у меня, велосипед — непозволительная роскошь. Волшебный «Пешкарус» исправно довозил меня до остановки и обратно, причем бесплатно.

— Как будто экзамен в автошколе сдаем, — усмехнулась я, глядя на профиль любимого и вспоминая, как провалила первый экзамен. За второй нужно было платить деньги, а тут грянул кризис, заставивший выдохнуть пешеходов с облегчением.

— Самое ценное везу, — нежно ответил, поглаживая меня по коленке. — Я много думал по поводу нас с тобой. И теперь понимаю, что зря рисковал твоей жизнью.

Нет, ну это, конечно, приятно, но такими темпами свидание превратится в доброе утро. Ничего, утром на дороге машин меньше!

— Ну же! Он далеко! — заметила я далекие фары приближающейся машины.