Венец безбрачия

Гости разразились криками, но тут грянул такой гром, от которого на пол полетели бокалы и тарелки. Мне показалось, что даже пол под нами пошел трещинами, из которых вырывалось жаркое пламя. Гости бросились прочь из зала, распорядитель метнулся к двери. Огненные разломы под ногами полыхали пламенем, а меня резко схватили на руки, аккурат в тот момент, когда из разлома появились десятки обугленных рук. Чужие конечности заставили меня почувствовать себя очень востребованной девушкой.

— Не протягивать руки! — рявкнул Дэм, давя ботинком пальцы особо рьяных фанатов. — Я кому сказал! Она — моя!

Руки послушно поползли обратно, а одна, очень вежливая, даже помахала мне напоследок. Приятно, что даже в аду есть вежливые и интеллигентные люди.

— Итак, любовь — это низменная, эгоистичная страсть. Банальный инстинкт размножения, прикрытый цветочками и конфетами! — раздался насмешливый голос, от которого у меня по телу побежали мурашки. Потолок пошел трещинами, из них хлынул яркий свет. Я прижималась к любимому и ужасалась масштабам разрушений.

— Неправда! Любовь — это жертва, без страсти, без низменной похоти, возвышенная и прекрасная! — раздался голос сверху. — Так что грош цена вашим толкованиям. Мы же говорили, что она согласится пожертвовать собой ради него! Чем призрачней надежда, тем ценнее жертва! Кто станет жертвовать собой ради низменной и эгоистичной страсти?

— Я тебя никому не отдам, — мою голову прикрыли рукой, заслоняя от пламени и света. Лучи света пытались ослепить нас, а страшное, бушующее пламя — сжечь дотла. — Ты — мое наказание! Не волнуйся. Ты у нас на планерке не была! Вот там страшно, а это — пустяк. Про заседания я вообще молчу. Там слабонервных просят удавиться сразу! Ну чего ты разнервничалась? Мы тут недавно за одну душу так сцепились, что это просто цветочки!

— Ага, любовь к делу не пришьешь, — простонала я, не понимая, нас проклинают или благословляют? Судя по ожесточенному спору, ни то ни другое!

— А вот к любимому телу можно, — в моих волосах спрятали нежный поцелуй, заставивший меня судорожно вздохнуть и прижаться еще крепче. — У них там многовековые разночтения. Наши считают, что любовь — это похоть и страсть. Небесная канцелярия твердит про самопожертвование и прогулки за ручку под луной. А ты как считаешь?

— А я просто прагматичный бухгалтер, — буркнула я, глядя на светящиеся разломы.

— Мы требуем принять наши доказательства. Это обычная страсть! Просто желание обладать, не более! — плясали языки пламени. — Она скоро угаснет, оставив лишь тлеющую привычку и мучительные годы воспоминаний о былом пламени.

— Ваши аргументы неубедительны! — по полу скользили лучи света. Голос сверху усмехнулся. — Вы уже проиграли… Он сумел ее вытащить из ваших лап! Он разорвал ее контракт! Обманул вас ради нее, зная, что может за этим последовать! Он согласился пожертвовать своей работой, своим положением ради нее. Разыграл это представление, договорился с драконом, принял его облик на время церемонии…

— Зато она согласилась выйти замуж за другого, — с насмешкой заметил голос снизу. — Грош цена ее любви! Если бы она любила, то никогда бы не согласилась стать чужой женой. Даже если бы он ее попросил! Ей было бы проще умереть! Примите к сведению этот неоспоримый факт!

— Значит, девушки, которые предпочитают смерть браку с нелюбимым, заслуживают неба! В таком случае мы требуем пересмотра их дел! — категорически заявили сверху. — Ладно, вернемся к этому делу! То, что мы видим сейчас, — доказательство чистой и искренней любви!

— Ну конечно же! Платоническая, возвышенная, лишенная похоти и низменной страсти! — со смехом ответили снизу. — Мы это уже заметили! Не переживайте! Жаль, что, в отличие от вас, мы не умеем вовремя отворачиваться и закрывать глазки!

Я обнимала Дэма за шею, чувствуя, как бьется его сердце. Слепящий свет заставлял щуриться, а языки пламени были так близко, что казалось, они нас сожгут заживо.

— Что они делают? — шепотом поинтересовалась я, прижимаясь к любимому.

— Спорят, как обычно, — успокоил меня Дэм. Но я чувствовала, что он сам нервничает. — Не волнуйся… Просто пытаются выяснить, люблю ли я тебя?

— Вот я тоже не прочь узнать, — вздохнула я, вопросительно поднимая брови. — Любишь ли ты меня или нет? Просто в свете последних событий у меня закрались сомнения, что ты слегка недолюбливаешь мою нервную систему!

— А почему бы нам не спросить у свидетельницы? — поинтересовался голос сверху. — Пусть ответит нам на вопрос: «Что такое любовь?»

— Ну да, пусть попробует положить конец этой многовековой юридической коллизии! — насмешливо согласился голос снизу. — Разночтение понятий сильно усложняет нам документооборот.

В зале повисла зловещая тишина. Даже пламя, казалось, стихло, а свет стал меркнуть.

— Любовь — это… — прошептала я, вспоминая милые фантики от жвачки и статусы в соцсети. — Это…

Я растерялась, глядя то вверх, то вниз.

— Не знаю, как вам объяснить… Для меня она… Любовь, — с нервной усмешкой заметила я, разжимая ладонь и показывая маленькую конфетку.