Венец безбрачия

— Ну да! — согласились внизу, смеясь нехорошим смехом. — Иногда все в шоколаде, а иногда сплошной пакетик леденцов.

— А еще любовь — это вера и надежда… Вообще, чтобы судить о любви, ее нужно испытывать! — обиженно произнесла я, понимая, что о любви можно спорить бесконечно, чем, собственно, они и занимаются.

— О нет, мы-то как раз ее испытываем! Мы всегда испытываем любовь на прочность, — заметил голос с неба. — Так что со своей стороны предлагаем отложить заседание.

— А вот это уже плохо, — спешно прошептал Дэм мне на ухо, прижимая меня к себе все крепче и крепче.

— Поддерживаю решение, — заметил голос снизу. — Итак, у вас есть возможность проститься друг с другом. Навсегда. Все ваши попытки быть вместе оказались напрасными.

— Но мы даем вам право на последний поцелуй, потому что милосердие — это главная добродетель, — ответили с неба. — Возможно, ваш поцелуй навсегда изменит вашу судьбу…

Как? Последний поцелуй? Мы прошли этот путь, чтобы один раз поцеловаться напоследок? Из груди вырвалось рыдание. Мы столько друг другу не сказали… Я столько хотела сказать… Важного, нужного, нежного…

По щекам хлынули слезы. Меня только спустили с моих нежных и ласковых небес на землю, чтобы затащить в глубины отчаяния!

— Дэм, — шептала я, осматриваясь по сторонам. — Что это значит? Зачем они так с нами?

Я гладила его лицо, пытаясь запомнить навсегда каждую черточку, каждый взгляд. Я жадно впивалась глазами в любимые черты, которые расплывались грустной акварелью слез. Я столько всего хотела сказать… Столько слов собирала в своем сердце, а сейчас задыхаюсь. Я носила в себе эту нежность долгие годы, хранила ее для кого-то особенного, очень-очень важного. Я верила, что он придет. Я верила, что однажды вложу всю свою нежность во взгляд, в поцелуй, в прикосновение. Я буду вкладывать частичку этой нежности в каждое слово… Я сжала дрожащие губы, чувствуя, как слезы потекли по лицу.

— Не хочу отдавать тебя никому, — проскулила я, прикасаясь пальцами к его губам и кусая свои. — Не хочу…

— Маленькая жадина, — грустно усмехнулся Дэм, а я видела, как его глаза подернулись влажной поволокой. Я задыхалась, впиваясь пальцами в его одежду, а он прижимал меня к себе, тяжело дыша.

— Не отдам… Никому не отдам… — шептала я, прижавшись лбом к его груди и чувствуя, как намокает его рубашка от моих слез. — И ты не отдавай… Не отдавай… И я не отдам… Прошу тебя… Не отдавай… И я не отдам никому-никому…

Я дрожала, но не от холода, а от странного озноба, пытаясь вспомнить все, что хотела сказать, задыхалась от мешанины мыслей, сглатывала и чувствовала, как меня обнимают так крепко, как не обнимали никогда. Крепче… Крепче… Еще крепче… И я буду держать тебя крепко-крепко. Попробуйте только отобрать его у меня! Я даже не знаю, кому молиться, но сердце шепчет, что только ему.

Я никогда не буду одинокой. Я буду с улыбкой смотреть на стул, представляя, как он сидит на нем и пьет чай. Я буду обнимать подушку, представляя, что обнимаю его. А когда захочу поцеловать, то просто прижму руку к сердцу… Он будет везде. Он будет идти рядом, смотреть со мной фильмы. Я буду наливать две кружки и ставить их на стол, чтобы он всегда знал, что я люблю его и жду. Пусть он знает, что не забыла его и все еще надеюсь увидеть хоть на мгновенье среди прохожих. Это будет самый счастливый день! Самый-самый! Когда среди тысячи лиц мелькнет его лицо, я буду знать, что он жив, что с ним все в порядке. А если он при этом будет улыбаться, то я буду знать, что он счастлив.

Меня поцеловали в лоб, заставив тяжело задышать и уронить слезу прямо ему на грудь. И пока будет остывать вторая кружка, я буду молча любить того, кто больше никогда не придет.

— Я всю жизнь тебя ждала… Всю жизнь… Только посмейте… — зарыдала я, чувствуя, как меня снова целуют в макушку. — Я знала, что он придет… Что однажды он придет… Поэтому не вышла замуж… Потому что знала… Он придет… И ты ведь пришел… А теперь…

Я поймала воздух ртом, чувствуя, как моей влажной щеки коснулась теплая рука. Сквозь мои полуоткрытые губы прорывались тяжелые вздохи мучительной боли предстоящего расставания…

Наверное, так прощаются навсегда… Наверное, так провожают друг друга в тот момент, когда судьба разводит дороги и каждому предстоит идти по своей, постепенно теряя из виду любимый силуэт.

— Тише-тише, маленькая… — шептали мне, целуя в мокрую щеку. — Тише, мы что-нибудь придумаем!

По моим волосам скользила рука, утешая меня, как ребенка, у которого отбирают мечту… Я чувствовала, как теплые губы прикоснулись к моим, заставив вырваться из моей груди горькие рыдания. Меня целовали так нежно, так сладко, с такой любовью, которой я никогда не испытывала в своей жизни… Я целовала так, как не целовала никогда, повиснув на его рубашке и судорожно сжимая ее в своих руках. Как же он нежен… Какая-то особенная нежность, от которой разрывается сердце. Это мгновение он со мной. Он сжимает меня в объятиях и целует, а через мгновение его не будет рядом. Через мгновение он исчезнет навсегда.