Венец безбрачия белого кролика

– День прекрасно начался с размышлений о неизбежной гибели бренного тела, – улыбнулся я, – однако аппетит я от этого не потерял. Оцените название ресторана! «Харон»!

– Харон, – повторил Борис, – в древнегреческой мифологии перевозчик душ умерших через реку Стикс в подземное царство мертвых, ни при каких обстоятельствах не перевозит души из Аида назад, в мир живых. Я бы не хотел лакомиться в этом заведении салатом.

Я принялся за омлет.

– Делать нечего, придется посетить сие подземелье, но сначала я поеду к Майорову.

– Он вас ждет через два часа в своем офисе, – напомнил Борис.

– Иннокентий Валерьянович зарядился? – вспомнил я про робота.

– Огонек на груди пожелтел, – отрапортовал помощник. – Скоро аккумулятор окончательно заполнится.

Глава 25

– Что это вдруг про Макса и Генку вспомнили? – удивился Павел. – Хотите кофе?

– С удовольствием, – соврал я. – Сейчас занимаюсь одним расследованием, в процессе которого всплыло имя Задирайкина.

– Да ну? – воскликнул Майоров. – Думал, что про них давно все позабыли. «Де-Монт» не существует. Кому нужно старые кости ворошить?

Я взял из рук Павла чашку.

– Иногда приходится заниматься такими делами. Сразу скажу: у меня нет желания опорочить память ваших друзей.

Бывший диспетчер скорчил гримасу.

– С Генкой и Максом мы жили в одном доме, типа барак, кухня общая, стены картонные. Но в закадычных дружбанах не состояли. Вне работы почти не общались.

– Читал вашу беседу со страховым комиссаром, – сказал я, – сложилось впечатление, что у вас были хорошие отношения с погибшими.

– Именно так, – согласился Павел, – я считаю, что на службе необходимо найти общий язык со всеми, кто находится рядом. Свои эмоции засунь в одно место и веди себя с каждым членом коллектива вежливо. Вы не ходите вокруг да около, прямо спрашивайте!

– Извините, если вам мои слова покажутся некорректными, – начал я.

Майоров сделал быстрый жест рукой.

– Прекратите миндальничать, не девчонка перед вами, чтобы губы дуть. Времени на разговоры мало. Предлагаю провести беседу в стиле: вопрос – ответ. Без сю-сю, приседаний и расшаркиваний. Это во всех смыслах лучше.

– Отлично, – обрадовался я, – внимательно изучив ваши показания страховщику, я пришел к выводу, что Геннадий и Максим занимались каким-то бизнесом.

– Бизнесом! – засмеялся Майоров. – Сейчас вот я мебелью торгую, это бизнес. А этим двум мелким дуракам вечно денег не хватало.

– Что они перевозили? – уточнил я.

Павел молчал, я продолжил:

– В свое время вы правду страховому комиссару не сообщили.

– Ну… да, – без особой охоты подтвердил собеседник.

– Почему?

– Доносы – не мое хобби.

– Ясно.

– И то, как парни башли нарывали, никакого отношения к падению самолета не имело. Все пилоты и бортпроводники застрахованы, если я наболтаю чего, ребят признают виноватыми, они ни копейки не получат, – разгорячился Павел, – владелец «Де-Монт» – паразит! Экономил на всем, очень хотел, чтобы экипаж признали виновным, типа человеческий фактор, ошибка пилотов. В реальности самолет в таком состоянии находился, что о всех пассажирах молиться стоило, когда он на рулежку выезжал. Я все время хотел анонимно в соцсетях предупредить: «На самолеты «Де-Монт» садятся камикадзе». Но трусил, вдруг вычислят, кто автор, и турнут со службы с волчьим билетом. Правдорубов никто не любит. Че так смотрите? Да! Я конформист. Не открыл пасть перед страховой компанией, боялся, что вдовам денег не дадут.

– Что летчики тайком возили?

– А разное! Собак, кошек…

– Зачем? – удивился я.

Павел открыл пачку печенья.

– На животное надо купить билет. Для многих это дорого. Что делать, если тебе, допустим, из Хотякино в Меркулово надо отправиться с котом? Брать полный проездной документ? Недешевое удовольствие. А можно пошептаться со стюардессой, диспетчером, те на летчика покажут или сами с ним за тебя договорятся. Перевозку спрячут, и вперед. Посылки еще приносят, детские коляски, фигню всякую. Сами лететь не могут, а передать, допустим, родственникам надо. Да все в «Де-Монт» этим занимались. Только к аварии это не малейшего отношения не имеет. Ну попер Макс ящик с печеньем. И что? Заработал свои три копейки. Кабы платили нормально, никто и пачкаться не стал бы.

– Что они в последний рейс взяли? – не отставал я.

Майоров выпил кофе.

– Честное слово, не знаю. Информацией я владел только в случае, если она через меня шла. У моей соседки по бараку сестра в Чулакино живет, щенков на продажу разводит. Бац! Закончился в их областном центре корм, которым баба собак потчует. Она давай родственнице рыдать. Что делать? В столицу за кормом лететь? Так билеты кусаются, а ей надо пакетов пятнадцать! Это ж скока за перевес придется отдать?! Бриллиантовые щеночки-то окажутся. Марья Сергеевна ко мне примчалась.

– Пашенька, поговори там со своими. Может, кто поможет. Не забесплатно. Но и не за цену, что ваша авиакомпания слупить хочет.

Я Генке шепнул, тот обрадовался.

– Доставим с радостью. Пусть только баба у служебного выхода заранее встанет. У нас много времени нет.

Они с Максом корм регулярно таскали, пока он в Чулакино опять не появился.