Венец безбрачия белого кролика

– В роковой рейс что брали?

Майоров почесал щеку.

– Я с ними в тот проклятый день столкнулся перед входом в служебный коридор. Никто открыто мешки с собачьим хавчиком не потянет, или еще чего такое, их аккуратненько свои люди погрузят, пилот с пустыми руками идет, он потом со всеми поделится. Хотя бывает по-разному. Одна стюардесса везла набор серьги с подвеской, на себя надела. Брюлики знатные, все подумали, что это бижутерия.

– Ничего странного в пилотах вы не заметили?

– Да нет. Обычные. Как всегда. Генка дурил, Макс был спокойный. Задирайкина из себя вывести проблема, он прямо удав был. Разве что Генкин термос из нержавейки? Я его подколол: «Никак тебе жена пожрать сложила. Курочку, яички вкрутую туда запихнула, потрясла, салат получился».

– Простите, – остановил я Павла, – поправьте, если я ошибаюсь. Слышал, что пилотам нельзя проносить в кабину домашнюю еду. В целях безопасности запрещено. Летчиков кормят на борту блюдами из лайнера.

Майоров прищурился.

– Ну, если в приличной компании служите, то лучше в бизнес-классе пожрете, да не один раз. А у «Де-Монт»! Блюда! Не смешите! Пассажирам давали печенье и воду. Экипажу – то же самое. Рейс на рейс не приходился. Иногда успеешь в городе в кафешку забежать, а порой только жральня в аэропорту. Дорого и блевать тянет с их изысков. Пельмени магазинные сварить не могут, стоят поварами бабы, по-русски плохо говорят. Твоя-моя не понимай, хавай, что дали. Да, нельзя пилоту проносить в кабину еду. Но все ее таскали, охрана сквозь пальцы на котлеты с хлебом смотрела. Но открыто их не несли. И Генка в тот день термос не на виду тащил, а в сумке. Телефон у него зазвонил, он торбу открыл, я его и увидел, такой блестящий, горло широкое. Обычно все теплосберегающие колбы стакан сверху имеют. У этого не было. Плоская пробка. Красный ремешок для переноса, на нем чего-то написано не по-русски. Дорого вещь выглядела, солидно. Я сразу смекнул: он чего-то везет. Термосок по виду не дешевый, себе Крапивин такой никогда бы не купил. Его жена весь его заработок на себя тратила. Баба была у него! Тушите свечи. И зачем он с ней жил? Она мастер международного класса по скандалам, олимпийскую медаль ей за жадность надо было дать. Генка сам вещи стирал-гладил, да и готовил тоже он. Чтобы она мужику чего с собой дала? Это не про нее. Вот я и вставил Генке шпильку. А он обиделся и соврал: «Супруга бутеров навертела. Не то что твоя лахудра». И ушел. Но в термос сэндвичи не влезут. Чего-то он в нем нес. Не взрывчатку, точно. Про Крапивина одинаково говорят: «Он ни на секунду не самоубийца».

– Определенно нет, – заметил я, – экспертиза не нашла ничего подозрительного. Термос у Геннадия – это было странно?

– Раньше он с ним не появлялся, – ответил Майоров. – Генка – оборванец! У него вечно денег на себя не хватало. Жена, теща всю зарплату расклевывали. То им сапоги, то пальто, то губную помаду, то сумку подавай. Если Гена пытался баб в рамках держать, супруга орала: «Зачем ты женился, если семью содержать не способен? Не навязывалась тебе! Бегал за мной, упрашивал, золотые горы обещал. И где они? А?» Мы с ним тогда жили в одном доме. Барак. Коридор и комнаты. Варька как завизжит, весь этаж слышит. Вечно она его упрекала, что квартиры хорошей нет. Вот дура. Откуда жилье возьмется? У них с мамашей хотелка намного сильнее терпелки. Когда на жилье собирают, шубу не покупают! А она ему орала: «У Марго мужик все приносит!»

Я услышал знакомое имя и чуть не подпрыгнул.

– Марго? Это кто?

Майоров пожал плечами.

– Подружка! Вечно она ее Генке в пример ставила. Вернее, мужика девки. Послушать Варьку, так тот прямо любое желание своей бабы выполнял. А Крапивин дурак, нищеброд, урод, обманул ее, в клубе прикидывался…

– Где? – остановил я Майорова.

Павел исподлобья взглянул на меня.

– Генка – тусовщик. Хлебом не корми, дай ему погулять. Ума как у Барсика, март настал, кот хвост задрал. Да животина один месяц с ума сходит, а Крапивин – весь год. Жену он себе в каком-то клубе нашел, она там работала. Шлюха, в общем. То ли пела, то ли плясала. На таких не женятся, с ними просто спят. А Генка влюбился! Ромео! Но понял: деваха на него, нищего, смотреть не станет, ей небось каждый вечер в трусы денег засовывают больше, чем пилот за полгода имеет. И чем он бабенку приманит? Машиной-развалюхой, комнатой в общежитии? Проверочная ситуация. Если женщина про твое материальное положение знает и замуж пойти согласна, наверное, правда любит. Ему надо было «свет очей своих» в гости позвать, на общую кухню за чайником послать… И нет беды! Улетит Варька живее мухи. А он чего устроил? Вам век не додуматься!

– Набрал денег в долг и стал изображать обеспеченного мужчину? – предположил я.

Павел хлопнул ладонью по столу.