Венец для королевы проклятых

Но спать ей пришлось совсем немного. Гила заходила проведать ее, принцесса Эвина прислала фрукты и сладости с пожеланием скорейшего выздоровления, потом Летта принесла обед. Пока Гвендилена ела, она успела рассказать ей все новости – фрейлины Эма и Файла поссорились, не поделив черепаховый гребень, любимая собачка принцессы родила пятерых щенков, а маленький принц Римеран опять бросил в наставника грифелем… Расправляясь с аппетитной куриной ножкой, Гвендилена слушала ее вполуха. По правде говоря, неумолчная болтовня служанки порой сильно раздражала ее.

– А еще – Лейр Сладкоголосый, наш певец, слег в горячке! Лекарь Фаргус говорит, что, скорее всего, не выживет.

Услышав имя Лейра, Гвендилена почему-то заволновалась.

– Лейр? Очень жаль… Неужели его болезнь так опасна? – осторожно спросила она, вытирая губы салфеткой.

Летта всплеснула руками.

– О да! Лихорадка азим почти всегда смертельна, в наших местах это все знают. Десять дней человек горит, будто в огне, никого не узнает, бредит, а потом впадает в беспамятство и лежит, как мертвый. Если очнется, будет жить, но такое редко случается. Вот мой дядя в прошлом году…

Она могла бы говорить еще долго, но Гвендилена остановила ее.

– Иди, Летта! Я устала, хочу побыть одна, – вымолвила она, – можешь доесть это, если хочешь, – она показала на фрукты и сладости.

– Да-да, разумеется, – спохватилась девушка, – простите, госпожа, даже моя мать всегда говорила, что я много болтаю!

Она быстро, ловко собрала посуду и удалилась, осторожно ступая на цыпочках.

Глава 8

На следующий день Гвендилена поднялась с постели здоровой и бодрой. Жизнь ее вошла в обычную колею, но что бы она ни делала – служила госпоже, нянчилась с детьми, постигала тайную науку Гилы или даже разделяла ложе с принцем, – мысли ее почему-то все время возвращались к певцу Лейру. Она вспоминала его лицо, потрескавшиеся губы, остановившийся взгляд, длинные пальцы, беспокойно шарящие по одеялу… А еще – горячечный шепот: «Эвина, любовь моя!»

Принцесса была весьма расстроена болезнью певца. Она требовала, чтобы лекарь навещал его ежедневно, и посылала слуг справляться о состоянии молодого человека, но с каждым днем ему становилось все хуже. Как-то Гвендилена застала госпожу в слезах, и на расспросы о причине ее огорчения она не пожелала ответить. Видно было, что Лейр ей тоже не совсем безразличен!

Эта история вполне могла бы послужить темой для красивой и грустной баллады вроде тех, что Лейр распевал когда-то. Жаль, конечно, что ничего подобного ему уже не сочинить… Умереть молодым – печальная участь, но еще печальнее – уносить с собой в могилу талант и любовь, которой так и не дано было расцвести!

* * *

Ночь перевалила за середину, и полная луна стояла высоко в темном небе. Лежа рядом с любимым, утомленная и счастливая, Гвендилена смотрела на ее серебристый лик, пытаясь различить на нем тайные письмена, как учила ее Гила. «Только в полнолуние можно узнать свою судьбу и изменить ее к лучшему», – часто говорила она…

Принц легко прикоснулся к ее груди.

– Лунный свет тебе к лицу! – улыбнулся он. – Жаль, что при свете дня мне приходится изображать верного супруга.

В его голосе явственно звучала горечь, и Гвендилена почувствовала, как сердце ее затрепетало от радости. Конечно, показывать ее нельзя ни в коем случае…

– Принцесса Эвина – достойнейшая из достойных женщин! – кротко проворковала она. – Она прекрасная жена и мать, к тому же очень добра и набожна…

– Перестань, – усмехнулся принц, – преданность госпоже – прекрасное качество, но здесь ты можешь не притворяться! Святые хороши в храме, и нигде более. Но ничего не поделаешь – она моя законная супруга, и только смерть может разлучить нас.

– Только смерть? – тихо спросила Гвендилена. Она часто думала о том, что среди бесчисленных микстур и настоек Гилы наверняка есть и яды… Но просить ее помощи в таком деле было страшно, а самой ей никогда в них не разобраться.

Принц Хильдегард нахмурился.

– Она – королевская дочь! – резко ответил он. – Пусть младшая, но все же… Обоснованное подозрение в измене – вот единственный повод расстаться с ней.

Он коротко, зло рассмеялся.

– Увы, она верна мне! Верней собаки. И потому останется моей женой навсегда. К счастью, она не слишком докучает мне…

Лик луны вдруг закачался перед глазами Гвендилены, и на его поверхности явственно проступило прекрасное лицо – то, что она когда-то видела в темных водах озера Трелоно. Все, о чем она так напряженно думала в последние дни, вдруг сошлось воедино, как сходятся кусочки головоломки стале, что любит собирать маленький принц Римеран.

«Ну да, конечно, как я сразу не догадалась… Лейр влюблен в принцессу, и она тоже неравнодушна к нему. Было у них что-то или нет, не важно, но, если Эвину заподозрят в измене, ей конец! А Лейр все равно умрет, и рассказать он ничего не сможет…»