Венец для королевы проклятых

Видимо, на этом он счел аудиенцию оконченной и красноречиво поглядывал на дверь, ожидая, когда Гвендилена позволит ему удалиться, но она все медлила, не зная, как приступить к самому важному и щекотливому вопросу – и стоит ли вообще это делать. Наконец, поняв, что молчание слишком уж затянулось, она решилась:

– Постойте, Анграйв… Полагаю, вам также известно, что принц Альдерик признался в государственной измене, заговоре против короля и попытке убийства младшего брата.

Анграйв помрачнел еще больше. Видимо, и в самом деле не забыл про Отиса из Арн-Круса… «Хорошо еще, он не знает истинного положения дел, а то, пожалуй, сошел бы с ума», – подумала Гвендилена.

– Его ждет суд… И приговор, без сомнения, будет суровым, – продолжала она.

– За государственную измену в Терегисте приговаривают к публичному сожжению на костре, – сказал Анграйв и, чуть помолчав, добавил: – На медленном огне.

Гвендилена невольно передернулась всем телом. Такой жуткой смерти Альдерику она точно не желала! К тому же мало ли что он успеет крикнуть, сгорая заживо? Мало ли какие слухи потом поползут по городу?

– Именно об этом я и хотела поговорить с вами, Анграйв, – она чуть понизила голос, словно подчеркивая, что речь пойдет о деле весьма деликатном, почти интимном, – отрадно видеть, что вы чтите волю своего короля… Поэтому я рада, что могу вам довериться.

– Слушаю вас, госпожа королева, – повторил Анграйв тем же механическим голосом. Гвендилена посмотрела на него почти с ненавистью – ну что за истукан! Даже интересно, есть ли у него хоть какие-нибудь обычные человеческие чувства, слабости, пристрастия?

– Перед смертью король был сильно удручен участью своего сына Альдерика. Он не хотел бы предавать его суду и казни!

Это была чистая правда, и говорить ее было легко, но дальше Гвендилена замялась, стараясь подобрать подходящие слова.

– Как вы справедливо заметили, люди смертны, – наконец вымолвила она, – и порой это случается неожиданно. Если бы принц умер в тюрьме, мучимый угрызениями совести, суда удалось бы избежать. Все сложилось бы весьма удачно – в том числе и для него самого! Второй главный виновник – тот, из джедри-айр! – сам погиб на месте преступления, и теперь его ждет иной, высший суд, сообщникам принца мы объявим высочайшее помилование…

Гвендилена чувствовала, как горло перехватывает от волнения, но она справилась с собой и добавила уже другим тоном – сухо и деловито:

– Вы получите почетную отставку, достойное вознаграждение за годы, проведенные на королевской службе, а также позволение жить там, где вы пожелаете.

Зато Анграйва, кажется, было ничем не пронять.

– Я понял вас, госпожа королева, – так же бесстрастно произнес он, – ваше пожелание будет выполнено.

Он поклонился и направился к двери.

Гвендилена чувствовала себя так, будто вот-вот упадет в обморок от усталости. Но нельзя, нельзя! У нее осталось еще одно дело – последнее на сегодня. Она позвонила в колокольчик – и Яспер явился немедленно, словно вырос из-под земли.

– Что вы желаете, госпожа королева?

Гвендилена чуть помедлила. В памяти всплыло давнее – всадники в черном на деревенской улице, горящий сарай, крики обреченных… Она провела рукой по лбу, словно пытаясь отогнать воспоминание, и сказала:

– Позовите сюда начальника шеди-аваль, карательного отряда! Кстати, как его зовут?

– Олев, госпожа! Сию минуту, он уже здесь, во дворце… Как и остальные важные господа.

«Какой, однако, сообразительный! – отметила про себя Гвендилена. – Даже удивительно, как быстро распространяются новости в Терегисте».

Олев – широкоплечий и чернобородый мужчина лет сорока – и в самом деле явился быстро. Сразу было заметно, что он в глаза не видел королевских особ, разве что в дни больших праздников на площади, и потому явно чувствовал себя неловко – смотрел куда-то вбок и не знал, куда деть руки.

– Ваше величество, госпожа королева… Я бы хотел, это… высказать вам соболезнования! И желаю заверить в своей преданности вам и наследнику. Чтобы, значит, всегда и со всем нашим усердием…

Говорил он сбивчиво, с натугой, стараясь подобрать подходящие случаю слова. Очевидно, начальник шеди-аваль беспокоился за свое будущее… И, надо признать, беспокоился не напрасно. У карательного отряда было немного дел в последние годы, так что Хильдегард порой задумывался о том, чтобы вовсе расформировать его, но все же решил оставить все как есть – так, на всякий случай.

А сейчас как раз такой случай и представился.

– Благодарю, – Гвендилена чуть наклонила голову, – у меня есть поручение для вас, Олев! Вероятно, вам уже известно, что принц Альдерик признался в заговоре против отца и попытке убийства младшего брата Людриха?

– Да, госпожа, – Олев кивнул. Когда речь зашла о деле, он стразу стал совсем другим – собранным и немногословным.

– Принц также признался в том, что на измену он пошел в том числе из-за подстрекательства матери и сестры, – продолжала Гвендилена, – поэтому приказываю вам с вашим отрядом отправиться в поместье Верлинг! Эти женщины должны быть наказаны.