Венец лжи

— Элль, я не собираюсь всю ночь удовлетворять тебя пальцами. Точно так же, как не хочу, чтобы ты мне надрачивала, — не прекращая своих изощренных ласк, произнес он. — Я хочу тебя трахнуть. Мне нужно быть внутри этого.

Пенн согнул пальцы, нажав на что-то интимно связанное с какой-то секретной кнопкой внутри моего живота.

Еще одно нажатие, и я могла оказаться на самом пике удовольствия, к которому подбиралась все ближе и ближе. Но каждый раз, толкая к нему, Пенн немного возвращал меня назад, от чего я задыхалась и отчаянно желала оказаться на вершине, где, наконец, смогу передохнуть и получить награду.

Он отстранился, лишив меня своих прикосновении и оставив после себя пустоту.

— Скажи сейчас, если это будет проблемой, — Пенн сжал кулаки, глядя мне между ног. — Если у тебя есть сомнения, то говори сейчас, потому что, как только я окажусь внутри тебя, уже не смогу остановиться.

Теперь у меня был последний шанс признать, что я не готова. Что все это слишком рано. Слишком быстро. Так разумные женщины не поступают.

Но слова не шли.

Единственное, что я смогла произнести, это:

— Я этого хочу. Хочу, чтобы ты меня трахнул.

Пенн закрыл глаза и напрягся.

— Твое желание для меня закон.

Пошире раздвинув мои бедра, он стянул с ног боксеры и швырнул их на пол. Потянувшись к своим брошенным на пол джинсам, Пенн вытащил упаковку презервативов и передал ее мне.

— Я так понимаю, ты не на таблетках.

Я взяла в руки гладкую фольгу.

— Нет.

— Прекрасно, — он стиснул зубы, и его взгляд остановился на моих дрожащих руках. — Тогда надень его на меня.

Я не собиралась говорить ему, что никогда этого не делала. Разорвав пакет, я осторожно вытащила странно пахнущий латекс и сжала пальцами кончик, как мне показывали в школе на уроках сексуального воспитания.

Не говоря ни слова, он смотрел, как я приложила презерватив к головке и развернула до самого основания его очень впечатляющего члена.

Когда мои пальцы скользнули немного дальше и обхватили его яйца, Пенн вздрогнул. Он широко распахнул глаза, и я отстранилась, не уверенная, можно мне такое делать или нет.

Втиснувшись между моими бедрами, он прорычал:

— Ответь мне на один вопрос.

Я была захвачена видом его упакованной в латекс эрекции всего в нескольких сантиметрах от моего лона.

Пенн схватил меня за подбородок, заставив посмотреть ему в глаза.

— Ты девственница?

Я напряглась.

— Откуда... откуда ты это знаешь?

— Я не знаю. Поэтому и спрашиваю.

Я облизнула губы.

— Я…

Он ждал, глядя на меня суровым взглядом и упираясь членом мне между ног.

— Скажи мне, Элль. В противном случае, тебе будет очень больно.

Подавшись вперед, он вошел в меня совсем чуть-чуть. Я почувствовала дискомфорт, но в хорошем смысле, однако у него впереди было еще много всего. Много возможностей разорвать меня на части, если я не буду с ним честна.

Я опустила глаза.

— Это первый раз, когда я с мужчиной.

Пенн нахмурился. По его лицу тенью пронеслось неведомое мне воспоминание. Он снова задвигался, проникая в меня сантиметр за сантиметром.

— Я буду медленно.

Я напряглась.

— Хорошо.

Мы дышали в одном и том же неровном ритме, пока Пенн медленно скользил в мое тело. Когда он наткнулся на нерушимый барьер, я сжалась от страха и боли.

Он остановился.

Несколько ослепительных ударов моего сердца, и я заставила себя немного расслабиться.

Пенн надавил сильнее.

Его власть казалась ошеломляющей. Всё вокруг было заполнено им одним. Я видела, дышала, чувствовала только его.

Мне ничего не оставалось, кроме как позволить ему проникнуть в меня во всех смыслах этого слова.

Еще сантиметр, и началось жжение — жуткая боль, от которой у меня на глазах выступили слезы. Я повернула голову, изо всех сил стараясь спрятать лицо или прикусить свежие простыни.

— Больно?

Я кивнула, не в силах на него посмотреть. В этом я потерпела неудачу.

— Помнишь, я говорил, что, даже причинив боль, все равно буду тебя защищать? — хмыкнул он, притягивая к себе мой взгляд.

Пенн нависал надо мной, словно демон, с красиво очерченными тенями мышцами, и высеченным из гранита лицом.

Я кивнула.

— Ну, вот сейчас будет больно.

Меня отвлекла промелькнувшая на его лице вспышка вожделения, и неожиданно все стало болью и удовольствием, болью и удовольствием, болью, болью.

Он вонзался в меня быстро, резко. Больше никаких медленных движений. Никаких поглаживаний или соблазняющих штучек.

Он меня трахал.

Брал.

Поглощал.

Глава двадцать вторая

— Открой глаза, Элль.

Я не могла их открыть, потому что по моим щекам текли слезы. Слезы, которых я даже не понимала. Я плакала не потому, что мне было больно — боль уже немного утихла. Я даже не плакала, потому что отдала этому незнакомому человеку последнюю частичку себя, которую не заслужил никто другой.

Я плакала, потому что в его странных объятиях, с проникновением его восхитительного тела, я обрела частичку той свободы, которую так долго пыталась найти.

— Открой глаза, — снова приказал Пенн, слегка толкнувшись в меня.

Я повиновалась, с упоением всмотревшись в его лицо, заметив на лбу маленькие капельки пота и дикость во взгляде.