Венец лжи

Я переспала с Пенном на своих условиях. Все закончилось не так хорошо, как ожидалось, но я его использовала, и мне понравилось. Я расширила ассортимент товаров «Бэлль Элль» линейкой игрушек для взрослых. Это было рискованно, но я приняла это решение.

За все отвечала я.

Я справлюсь.

Я могу быть честна с собой и с ним.

Сойдя с тротуара, я перешла пустынную улицу и направилась к сияющему огнями деловому району.

К сожалению, когда дело касалось прогуливающейся в одиночестве женщины, Нью-Йорк страдал своего рода биполярным расстройством. Еще секунду назад он походил на гостеприимного хозяина, лаская взгляд своими чистыми улицами и манящими уличными фонарями, но тут же мог превратиться в двуликого Джокера с грудами мусора и идущим ко мне человеком в капюшоне, лицо которого полностью скрывала тьма.

Я резко остановилась. Мое сердце выскочило из ребер и, разбившись надвое, упало под ноги.

В обычной ситуации, ясным солнечным днем, идущий ко мне незнакомец не стал бы для меня проблемой — главным образом благодаря Дэвиду. Но сейчас… Это меня обеспокоило. Очень.

Быстро оглянувшись, я начала выдвигать идеи и так же стремительно их отбрасывать.

Беги.

Спрячься.

Иди вперед.

Возвращайся к Пенну.

Возможно, он не представляет никакой опасности.

Ты придумываешь.

Независимо от правильности моих идей, все они рассыпались в пыль, поскольку фигура в капюшоне подняла голову, и я увидела черную пустоту там, где должно было быть его лицо. Шаг за шагом расстояние между нами уменьшалось. Я перешла на другую сторону улицы, в надежде, что просто стою у него на пути, и ему на меня плевать.

Как только мои ноги коснулись противоположного тротуара, мужчина повторил мои действия.

«Дерьмо».

Он остановился в нескольких шагах от меня, и в ушах эхом отозвался скрежет его грязных кроссовок. Его руки спокойно свисали по бокам, длинные ноги были затянуты в черные джинсы, а на темно-серой толстовке виднелись красные пятна, и я очень надеялась, что они от кетчупа, а не от другой пугающей жидкости.

Я перестала дышать.

Мне показалось, что мир надо мной смеется. Хочет показать, что одна я всегда подвергаюсь опасности. Что оба раза, когда я в кои-то веки осталась без присмотра отца, Дэвида или какого-нибудь другого мужчины, я тут же становилась жертвой проходимцев.

Может, вселенная была сексисткой и так учила меня, что без мужчины мне не выжить?

От охватившего меня гнева страх улетучился.

— Чего ты хочешь?

Мужчина усмехнулся.

— Денег.

— У меня их нет. Я оставила сумочку у водителя.

«Черт, не надо было упоминать водителя».

Он облизнул губы — единственное, что было видно под капюшоном.

— А, ты одна из этих.

— Из каких?

— Из этих богатеньких сучек, — мужчина подошел ближе, воняя немытым телом и нечистотами. — Отдай мне деньги, и никто не пострадает.

Три года назад я бы позвала на помощь и кинулась прочь.

Теперь я была на каблуках, и у меня все болело от секса. Я стала старше. И постоянно сражалась с мужчинами в корпоративном мире. Если ему нужны деньги, прекрасно. Пусть пойдет и заработает, а не отбирает их у невинных пешеходов.

— Уходи. Мне это не интересно.

— Не интересно? — мужчина склонил голову набок. — С чего ты взяла, что я веду с тобой переговоры?

Я скрестила руки на груди, очень надеясь, что он не видит под ними мою порванную блузку.

— Не важно. Я тебе ничего не дам.

— Нет, бл*дь, дашь, — он сжал кулаки. — И немедленно.

— Я не вру. У меня нет денег.

Мужчина сделал еще один шаг, заставив меня отступить.

Его губы изогнулись в злой ухмылке.

— Тогда драгоценности, — окинув меня взглядом, он заметил на мне серьги с кристаллами. — Вот. Давай сюда.

Не задумываясь, я вытащила их из ушей и протянула ему. Больше на мне ничего не было. Ни браслетов, ни колец. Единственным моим любимым украшеньем было ожерелье с сапфировой звездой, украденное у меня при таких же обстоятельствах.

— И все остальное, бл*дь, — мужчина сжал в руке мои тридцатидолларовые серьги, взятые из линейки бижутерии «Бэлль Элль» в качестве образца, будто они были бриллиантом Хоупа. (Бриллиант Хоупа — крупный бриллиант массой в 45,52 карата глубокого сапфирово-синего цвета и размерами 25,60×21,78×12,00 мм. Находится в экспозиции Музея естественной истории при Смитсоновском институте в Вашингтоне (США) — Прим. пер.)

Я развела руками, проклиная свою дрожь.

— Я же сказала. У меня больше ничего нет.

— Брехня.

— Я говорю правду.

Мужчина снова шагнул ко мне. На этот раз я не двинулась с места, хотя мое сердце снова было готово схватиться за сигнальный свисток.

— А что, если я тебя обыщу? Проверю, не врёшь ли ты?

Я стиснула зубы.

— Только дотронься, и тебе конец.