Венец многобрачия

Разумеется, он болен. Но вот чем? И откуда взялась такая странная болезнь – приходить в бессознательное состояние и работать на компьютере. В голове моей бродили кое-какие мысли после того, как я провела целый день, читая записки Валентина Сергеевича, но ничего конкретного я сказать Эрику пока не могла – уж очень много информации я получила в последнее время, моя бедная голова не в силах была все переварить.

Пока я разбиралась с содержимым холодильника (я делала это достаточно долго не потому, что нечего было приготовить на ужин, а наоборот – холодильник был буквально забит всяческими полуфабрикатами, из чего я сделала вывод, что никакая женщина не приходит сюда больше чем на несколько часов – выбор продуктов был абсолютно мужской), Эрик уныло сидел за столом, машинально барабаня пальцами. И вот, когда я наконец определилась и засунула цыпленка в микроволновку, а овощи для салата – в мойку, Эрик вдруг резко встал, прикоснулся рукой к виску, поморщившись от боли, и вышел в гостиную. Я устремилась за ним.

Дальше все развивалось по вчерашней схеме, с тем только отличием, что я была готова к странному зрелищу, что предстало моим глазам, и не воспринимала его со вчерашним испугом и удивлением, а наблюдала внимательно.

Лицо Эрика, так же как и вчера, осунулось и помертвело, стало неживым, пустым лицом манекена. И в то же время мне показалось, что в его лице проступили какие-то чужие черты, сквозь его лицо, как на проявляемой фотопленке, незаметно проступило сходство с другим человеком… Сходство настолько неуловимое, что его можно было и не заметить, но я-то была вся внимание… Это было не сходство черт – физически лицо его, разумеется, ничуть не изменилось, – а скорее неуловимое сходство выражения. Я мало знала Эрика, но уж настолько-то успела изучить его лицо, чтобы понять, что черты его искажены чужим выражением.

Эрик, так же как и вчера, механически двигался по комнате, в точности повторяя вчерашние маршруты, точно так же сел за компьютер, включил его… Нет, его движения не были случайными, хаотичными. Он совершенно уверенно нажимал клавиши, «кликал» мышью. В его движениях был странный автоматизм робота или куклы-марионетки, будто кто-то посторонний дергал его за веревочки, двигал его руками, но при этом все движения были точны и целенаправленны. Он снова вызвал ту же программу, что и вчера, на экране возник документ. Сегодня он работал над ним несколько дольше, заполнил больше позиций, но я ведь не разбиралась во всех этих кодах и номерах.

Так же как и вчера, Эрик включил принтер и отправил документ на печать. Я склонилась над появившимся листком, пытаясь запомнить, что же там напечатано, но сразу поняла, что для меня это нереально. Эрик уже тянулся за листком, и я поняла, что сейчас он, как и вчера, сожжет его, и мы так и не узнаем, за каким чертом он все это делает. Сегодняшняя попытка окончится неудачей, а завтра – кто его знает, что будет со мной завтра?

Совершенно неожиданно для себя я выхватила отпечатанный на принтере документ и мгновенно положила на его место чистый лист бумаги, из стопки. Эрик взял этот лист, не заметив подмены, и, так же как и вчера, сжег его в пепельнице, а потом отнес пепел на кухню. Дальше все было по вчерашнему сценарию: он так же сел в кресло и замер, а через полчаса порозовел и очнулся. Увидев меня, он вскочил и даже взял меня за руки.

– Ну что, что это было? Неужели все как вчера?

Тут он заметил, что держит мои руки и вообще стоит слишком близко, и смутился. Но мне стало не до телячьих нежностей, потому что кое-что встало на свои места в моей голове. Поэтому я спокойно отняла руки и отошла от Эрика подальше.

– Вы, так же как и вчера, работали на компьютере, подготовили такой же документ…

– И что, что там было?

Ни слова не говоря, я протянула ему отпечатанный на принтере листочек. Эрик вцепился в платежку и уставился на нее в совершенном изумлении. Через полминуты он поднял на меня растерянный взгляд.

– Если бы я не видел это своими глазами – ни за что бы не поверил! Не могу придумать этому никакого логического объяснения. Неужели действительно я напечатал это в бессознательном состоянии? Это совершенно корректно подготовленное платежное поручение, плательщик – Фонд имени Ульриха Майера, та самая благотворительная организация, местное отделение которой я возглавляю. Я ведь рассказывал вам про это вчера?

– Ну да.

– Да-а, банковские реквизиты, расчетный и корреспондентский счета, индивидуальный номер налогоплательщика и прочее указаны совершенно правильно. Впрочем, это неудивительно: реквизиты моего фонда в компьютере забиты и проставляются в платежке автоматически.

Я смотрела на Эрика укоризненно – уж очень меня утомили разные непонятные слова, – но он никак не реагировал на мой взгляд.