Венец многобрачия

– Слушайте меня внимательно, потом будете критиковать. Значит, каждый вечер с вами происходят странные вещи, – начала я вполголоса. – Вы впадаете в ступор в лифте, то есть лифт тут ни при чем, дело во времени. Ровно в семнадцать часов тридцать три минуты вам становится нехорошо, независимо от того, где вы находитесь – в лифте или на лестнице. Дальше вы приходите в квартиру, и по прошествии некоторого времени у вас полностью теряется память, вы не контролируете себя и в бессознательном состоянии делаете странные вещи. То есть это вам кажется, что странные, потому что вы не можете себе представить, в бессознательном состоянии человек способен действовать логично. А на самом деле вы печатаете платежное поручение, то есть ничего странного в этом нет. Вот если бы вы чувствовали себя Тарзаном, бегали бы по квартире в голом, простите, виде и искали свою Джейн, то…

– То в этом случае я волновался бы гораздо меньше, – прервал меня Эрик. – Тогда бы я посчитал, что просто рехнулся, и обратился бы к врачу, а так, дело связано с большими деньгами…

Он невольно повысил голос, я предостерегающе подняла руку и подвинулась. Эрик уселся рядом со мной на стиральную машину и прижался к моей щеке.

– Так что я не верю, что с вами происходит, как бы это выразиться, таинственное явление психики… уж очень все логично и целесообразно. Начинается у вас все это, когда вы приходите домой. Если бы явления были произвольными, то такое могло, например, начаться в машине, и тогда вы бы не дай бог попали в аварию. А так, заметьте, во‑первых, дома с вами ничего не может случиться – ну, чайник, допустим, перекипит, да и то он у вас электрический, сам отключается, а во‑вторых, дома у вас под рукой компьютер, чтобы печатать эту чертову платежку. Вы уж меня простите, но мне кажется, что больше всего ваша так называемая болезнь похожа на проявление чьей-то злой воли. Кто-то управляет вашим сознанием.

– Как такое возможно! – воскликнул Эрик шепотом. – Это – фантастика!

– Тогда будем считать, что у вас шизофрения, маниакальный психоз и еще куча психических болезней. Вам как больше нравится?

Он отвернулся и даже попытался отодвинуться от меня, но стиральная машина была небольшая, и места там было мало.

– Но как вам такое пришло в голову?

– Сама не знаю, – я пожала плечами, – но покойный Валентин Сергеевич занимался именно такими вещами.

– Это для меня новость! – недоверчиво сказал Эрик. – Я всегда думал, что он был химиком.

– Я тоже, – вздохнула я. – И для меня это тоже новость.

Возможно, то, что я собиралась сделать, было огромной глупостью. А собиралась я рассказать Эрику о записках Валентина Сергеевича и вообще о всех странностях, что произошли со мной в последнее время. Записки я прочитала не до конца, но сумела понять, что дело это очень важное и опасное. И мне просто необходимо посоветоваться с кем-нибудь честным и знающим. Эрик, во‑первых, был честный, иначе Валентин Сергеевич и Гораций – ну, про это я уже говорила, а во‑вторых, он не побежит продавать записки ни бандитам, ни той организации, которая портила жизнь Валентину Сергеевичу, прикрываясь государственными интересами, хотя бы потому, что работает на немецкую компанию, и на наши организации с сомнительной репутацией ему глубоко плевать. Он человек независимый и денег зарабатывает достаточно.

А в‑третьих, мне просто не к кому было обратиться. Из всех мужей доверия заслуживает только Олег, он человек неглупый. И вообще у него масса достоинств, и есть связи в правоохранительных органах и еще много где, но если даже я и сумею убедить его в моей абсолютной нормальности, что я ничего не придумываю и не сочиняю, то он впадет в панику, станет переживать за меня и за Горация, потом объявит, что не может оставить меня одну и вообще переедет в мою квартиру. А этого я боялась больше нападения бандитов. Такой уж у меня характер – ненавижу возвращаться к прошлому. Мы в свое время с Олегом долго обсуждали наш развод и пришли к единому, как мне казалось, мнению – расходимся тихо-мирно. Не сошлись, что называется, характерами. Но в последнее время у меня сложилось впечатление, что он хочет все вернуть назад… Знаю, есть такие женщины, они разводятся с одним мужем, потом выходят за другого, может, и за третьего, а потом вдруг решают вернуться к первому… Скажу сразу, я не из их числа. Для меня это то же самое, как, допустим, найти в шкафу платье, которое перестала носить, оттого что оно, к примеру, полнит или не идет цвет, и вдруг явиться в нем на работу как ни в чем не бывало. Ведь платье не стало лучше, просто у меня понизились требования, а это окружающие всегда заметят.

Так что я решила довериться Эрику, потому что, кроме всего прочего, я оценила тот факт, что первым он решил довериться мне.

– Итак, – я подвигалась, стараясь сесть по-удобнее.

– Слушайте, что вы все ерзаете? – удивился Эрик.

– Она холодная, – поежилась я.

– А что мы вообще тут делаем?

– Как – что? Я собираюсь рассказать вам очень важные вещи и боюсь, что нас подслушают.