Венец многобрачия

Я стояла, боясь пошевелиться, отметив про себя местоимение «нам» и особенно тон, которым все было сказано. В груди шевелилось какое-то странное незнакомое чувство. Очевидно, со стороны мы представляли весьма забавное зрелище – два взрослых и не очень молодых человека стоят, обнявшись, на черной лестнице, причем дама босиком и, вообще, одета весьма легко. Холод в замерзающих ступнях меня несколько отрезвил.

– Эрик, – прошептала я, – дорогой, пожалуй, лучше мне сейчас пойти к себе, нас и так уже видели вместе.

Эрик выпустил меня из объятий с большой неохотой. Ключи от квартиры, к счастью, оказались у меня в кармане джинсов, но Эрик сказал, что пойдет с нами и проверит квартиру. Дома все было тихо, но от всех волнений, а может, просто от холода, меня забила крупная дрожь. Эрик развил бурную деятельность, стал проявлять обо мне заботу. Он нашел в баре в бывшем кабинете Валентина Сергеевича какую-то реликтовую бутылку водки, на которую даже Артем не позарился. Все остальные напитки он вылакал постепенно. Эрик налил приличную порцию в стакан и влил в меня. Вначале я пыталась сопротивляться, но он применил силу, и я от удивления все проглотила, правда, слегка подавилась, так что Эрик еще и по спине меня отлупил. Зато, когда я отдышалась, я поняла, зачем люди пьют такую гадость, как водка. Во-первых, я перестала дрожать. Во-вторых, я моментально согрелась. В-третьих, я абсолютно успокоилась. Ну, подумаешь, были какие-то бандиты, но, как говорится, самоустранились. Взаимоуничтожились. Мне-то какое до этого дело! Меня интересуют только мои собственные проблемы… Я тут же стала все это подробно объяснять Эрику, мне вообще вдруг захотелось страшно много всего ему рассказать, просто какой-то словесный зуд. Язык развязался, и я стала, невесть с чего, рассказывать ему про всех моих мужей, про то, какие они, в сущности, славные люди – каждый по-своему меня любит и каждый обладает своими собственными достоинствами. Я чувствовала, что меня заносит, но остановиться не могла никакими силами. Причем некоторой разумной частью своего сознания я понимала, что веду себя ужасно, но другая, стервозная часть ухмылялась и подзуживала: так ему и надо, сам виноват, зачем напоил меня! Теперь пускай терпит мою пьяную болтовню!

Через полчаса такой болтовни все прошло, как отрезало, и я наконец скрылась в ванной. Эрик топтался за дверью, потому что его мучили вопросы.

– Кто убил этого «итальянца»? – прокричал он, перекрывая шум льющейся воды. – Кто и зачем?

– Зачем – понятно, чтобы помешать ему убить тебя.

– Это, конечно, очень благородно с его стороны, но, честное слово, я не понимаю причин такого благородства.

– А я понимаю! – Я высунулась из ванной, завернувшись в полотенце, потому что меня осенило.

– Послушай, кто сейчас больше всего заинтересован в твоей безопасности?

– Больше всего – я сам, – честно ответил Эрик.

– Себя и меня заодно пока можешь вычеркнуть. Мы с тобой оружием не пользуемся и вряд ли попали бы в этого курчавого бандита. Думай о другом! Как насчет тех людей, которые ежедневно весьма успешно тебя зомбируют? Внушают тебе странные мысли об изменении финансовых потоков?

– А ты, наверное, права…

– Я всегда права! – хвастливо начала я, но тут заметила насмешливую искорку в глазах Эрика.

Вот, значит, как. Стало быть, он видит меня насквозь. Мне стало стыдно, что это я веду себя как маленькая.

– Оденься, – неожиданно мягко сказал Эрик, – а то простудишься.

Действительно, необходимо было одеться, а то он подумает, что я нарочно его провоцирую. Я надела пушистый махровый халат зеленоватого цвета, который, как я знала, очень подходил по цвету к глазам.

– Спасибо. Так вот, тебя спасли те люди, из квартиры на твоей площадке. Ведь ты им нужен живой и здоровый до тех пор, пока не переведешь деньги на их счет! Они теперь с тебя будут пылинки сдувать.

– До тех пор пока…

– Вот именно… – я помрачнела, – а как только переведешь – сразу станешь нежелательным и опасным свидетелем, и вот тогда у тебя могут быть большие неприятности… Скорее всего они сразу же организуют какую-нибудь автомобильную катастрофу… чтобы все выглядело естественно.

– Или самоубийство… Мол, поддался слабости, похитил деньги фонда, а потом совесть замучила и отравился… или там, выбросился из окна.

– Но деньги, что характерно, не вернул! – остановила я мрачную фантазию Эрика. – Хватит расстраиваться, нужно действовать. Теперь мы знаем их преступные замыслы…

– Или повесился… Одного я не пойму, – задумчиво бормотал Эрик, – зачем этим твоим злоумышленникам нужно было убивать меня? Что я им плохого сделал?

– Допустим, они видели нас вместе… – неуверенно предположила я.

– Ну и что? – Эрик пожал плечами, что мне очень не понравилось.

Хотя, если рассуждать здраво, то действительно – ну и что? Что теперь, злоумышленники будут убивать всех, кто находится со мной рядом? Тогда они должны были начать с мужей, особенно с Олега, он чаще всех приходит… Или они каким-то образом поняли, что Эрик дорог мне больше всех? Интересно, как они это поняли, если я сама еще этого не понимаю.