Венец многобрачия

Хватит прятать голову под крыло! Нужно действовать. Пока придут деньги, Эрик рехнется. А ведь у нас нет никаких доказательств, что им управляет чья-то чужая воля. Значит, принимаю как гипотезу, что злодейка – та самая дама в шикарном пальто, то есть маскируется под нее. Что я могу про нее узнать? Живет на одной площадке с Эриком… Полно, живет ли? Если она – не та, за которую себя выдает, то для чего ей жить в той квартире? Ей нужно только бывать там в то время, когда она воздействует на Эрика, то есть вечером, примерно с пяти и до полвосьмого. А в остальное время находиться в той квартире ей просто даже опасно – мало ли кто зайдет или позвонит… Правда, судя по всему, та бедная женщина, которую заменили, была со странностями. Или просто очень одинокая, раз никто не хватился ее столько времени. Но о ней я думать пока не буду. А буду думать о той, другой, которая угрожает Эрику. Сколько раз я ее видела? Два раза, причем оба раза она входила в подъезд. Это было утром, мы с Горацием возвращались с прогулки. Стало быть, она приходит в наш дом утром, не рано, потому что мы с Горацием любим поспать и на утреннюю прогулку выходим не раньше десяти. Значит, в районе одиннадцати она приходит. Это она делает для того, чтобы никто не заподозрил ее, потому что у той, первой, дамы привычки были неизменны – она-то как раз вставала рано и шла на прогулку в Сосновку, чтобы встретить поменьше народу. А эта приходит, посидит немного и, по логике вещей, должна отчалить до вечера, потому что делать ей в квартире на шестом этаже абсолютно нечего. Стало быть, она выходит и возвращается незадолго до прихода Эрика с работы, чтобы внушить ему идеи насчет платежки. Но сегодня она уже успела с утра поиздеваться над Эриком, следовательно, она дома. И теперь скоро уйдет до вечера, потому что, как я уже говорила, делать ей в той квартире абсолютно нечего. И никто, кроме Раисы Кузьминичны, не смог бы заметить ее отлучки, – остальным недосуг беспокоиться о соседях, да многие и незнакомы. Но Раиса ведь тоже живой человек, уйдет куда-нибудь – в магазин, сериал смотреть, так что дама ничем не рискует. И почему бы мне не проследить за злодейкой-дамой в надоевшем уже голландском пальто? И если повезет, я узнаю про нее кое-что интересное – куда она ходит, где живет, с кем общается. Некоторых ее компаньонов я видела в Сосновке – того несимпатичного плешивого мужичка и красивого блондина. Они, разумеется, тоже держат меня на примете, раз я живу в той же парадной и общаюсь с Эриком. То есть они не знают, что мы тесно общаемся, думают, что просто гуляем с собакой по-соседски. Но я же не собираюсь следить за дамой в открытую. И потом, нужно бить их тем же оружием. Пока что только они следили за Эриком и портили ему жизнь. А теперь я буду следить за ними – все равно, делать мне нечего, то есть, разумеется, мне есть чем заняться – Бельмоном, но об этом сейчас не может быть и речи.

Я бросилась одеваться, чтобы, увидев из окна выходящую даму, немедленно устремиться за ней, но призадумалась. С кем это я собираюсь бороться? Да она же вычислит меня мгновенно. Кто бы она ни была – злодейка, преступница, я твердо знаю одно: она умеет внушать мысли на расстоянии. Но в записках Валентина Сергеевича сказано, что его добровольцы, на которых испытывали злосчастный препарат В‑17, сначала читали чужие мысли, а уже потом, после принятия двойной дозы, некоторые из них могли свои мысли внушать. Допустим, в случае с дамой-злодейкой препарат В‑17 ни при чем, то есть она такая способная от природы или еще по какой причине. Но раз она обладает достаточной силой, чтобы так скрутить Эрика, чтобы внушать ему черт-те что, то уж мои-то мысли она прочитает без всякого труда. Что там читать-то? Я за ней слежу, хочу выяснить, кто же она такая, попутно она вытащит из моей головы все что можно и поймет, что я знаю про подмену и про несчастное голландское пальто. Этого ни в коем случае нельзя допустить, потому что тогда я становлюсь для злодейской компании, что преследует Эрика, опасным свидетелем. Но как можно нейтрализовать даму?