Венец скифского царя

Подкравшись к самой кибитке, женщина легла на траву, подкатилась под самое днище и на несколько мгновений застыла, вслушиваясь в звуки ночи.

Все было тихо.

Тогда гречанка тем же кинжалом, которым только что убила доверчивого часового, сделала крестообразный надрез на кожаном днище кибитки.

Раздвинув этот надрез, как края раны, она втянулась в кибитку, как вползает в дом ядовитая змея.

Теперь она неподвижно лежала под кошмой, покрывающей днище кибитки.

Несколько бесконечно долгих секунд гречанка оставалась под кошмой и вслушивалась в царящую внутри кибитки тишину, впитывала эту тишину всем своим телом, всей кожей.

Она слышала чье-то ровное, спокойное дыхание, едва различимый шепот огня и потрескивание остывающего, отдающего дневное тепло деревянного остова кибитки. Все это были звуки спокойные, безопасные, не таящие в себе угрозы.

Гречанка приподняла край кошмы и огляделась.

Прямо перед ней на медном подносе горел масляный ночник, освещавший внутренность кибитки неровным красноватым светом. В этом свете можно было разглядеть в беспорядке сваленные золотые сосуды, драгоценные чаши и кубки, украшенное самоцветными камнями оружие и доспехи – ассирийские, египетские, набатейские, хеттские, халдейские. Также были здесь ларцы из резной слоновой кости и драгоценного ливанского дерева и тяжелые кожаные мешки, наверняка наполненные бесценными украшениями и монетами, добытыми в разных странах.

Это была передвижная сокровищница скифских царей, сокровищница, которая повсюду следовала за владыками степи.

Но не эти сокровища интересовали прекрасную гречанку, не за ними пришла она в кибитку. Ее взгляд был прикован к небольшому ларцу, на крышке которого было вырезано лицо с единственным всевидящим глазом. Гречанка знала, что в этом ларце хранится царский венец, и она не могла вернуться без этого венца.

На кошме возле заветного ларца лежал огромный скиф. Он крепко спал, рот его был приоткрыт, косматая борода лежала на мощной груди, приподнимаясь в ритме дыхания.

Гречанка скользнула к спящему воину, бесшумная и опасная, как ядовитая змея.

Скиф забормотал во сне и сменил положение. Женщина метнулась к нему, как атакующая кобра. Левой рукой она закрыла рот спящего воина, чтобы он не издал ни звука, кинжалом, сжатым в правой руке, перерезала его горло.

Скиф застонал, открыл безумные глаза, попытался встать – но темная кровь фонтаном хлынула из перерезанного горла, и он бездыханным вытянулся на окровавленной кошме.

Гречанка выждала несколько секунд, затем протянула руки к заветному ларцу.