Венец скифского царя

Прекрасная гречанка убедилась, что царская мать лишилась сознания, и схватила заветный ларец.

Прижимая его к груди, она заползла под кошму и через разрезанное днище выбралась из кибитки.

Несколько минут она пролежала на земле под кибиткой, прислушиваясь к звукам ночного лагеря.

Вдруг совсем рядом раздался испуганный крик: скифы нашли мертвого часового. Тут же поднялся шум, началась суета, вспыхнули смоляные факелы.

Воспользовавшись этой суматохой, гречанка выскользнула из-под кибитки и бросилась в темноту, прижимая к груди под плащом драгоценный ларец.

На следующее утро, выходя из дома, Лена проверила почтовый ящик и нашла там письмо в роскошном голубом конверте.

Разорвав конверт, она увидела листок, в верхнем углу которого был отпечатанный заголовок:

«Государственный нотариус М. В. Бунчаков».

Ниже от руки, красивым и четким почерком было написано:

«Многоуважаемая Елена Павловна!

В процессе нотариального сопровождения завещания, исполнителем которого я являюсь, возникла настоятельная необходимость консультации с Вами. Поскольку Вы можете быть заинтересованы в исполнении данного завещания, настоящим убедительно прошу Вас в понедельник, двадцать второго мая, к десяти часам прийти в нотариальную контору по адресу…» – далее был написан адрес, расположенный совсем недалеко от Лениного дома.

В самом низу листка размещались красивая, размашистая подпись нотариуса и печать.

Лена была заинтригована: что за завещание и какой у нее может быть в этом завещании интерес?

Она решила наведаться к нотариусу Бунчакову. Назначенное время как раз завтра, она успеет заехать в контору перед работой.

А сейчас лучше сделать то, что она задумала, – взглянуть на бывшую дачу банкира Майера.

Она села в машину и отправилась на Каменный остров.

Острова Невской дельты были окутаны нежной дымкой свежей зелени, еще не опаленной безжалостным солнцем. Вовсю цвела сирень, и от ее запаха кружилась голова.

Лена проехала по мосту на Каменный остров, немного попетляла по узким аллеям и наконец увидела впереди знакомое здание.

Издали оно выглядело так же, как на обложке диска, – круглый портал, черепичная крыша, остроконечная готическая башенка. Однако, подъехав ближе, Лена увидела, что черепица с крыши наполовину осыпалась, дверь была заколочена крест-накрест серыми от непогоды досками, а от витражных стекол почти ничего не осталось.

То есть ей стало понятно, что этот красивый и романтичный особняк уже много лет пребывает в запустении.

Вокруг особняка был дощатый забор, призванный ограждать его от местной шпаны, но даже издали было видно, что многие доски вовсе оторваны или висят на одном гвозде, так что проникнуть в здание не представляет никакого труда.

Впрочем, Лена не собиралась это делать. У нее не было для этого особых причин, а судя по внешним признакам запустения, внутри она ничего не найдет, кроме грязи и мусора.

Она хотела уже развернуться и уехать, как вдруг услышала доносящуюся из особняка музыку.

Это была та же самая песня, которая привела ее сюда, песня с того диска, на котором она увидела фотографию дачи Майера.

«Степь… белая степь… зимняя степь…
Скачет по зимней степи
Белый как снег жеребенок…»

Да что же это такое! Откуда здесь может быть музыка? Или она, Лена, повредилась в уме и у нее глюки?

Лена закрыла машину, подошла к забору, отодвинула кое-как прибитую доску и протиснулась внутрь.

Участок вокруг дачи зарос бурьяном и лебедой. Среди этого зеленого буйства тут и там виднелись малоприятные признаки человеческого присутствия – пустые пивные бутылки, смятые пакеты из-под чипсов и орешков.

От дыры в заборе к крыльцу дома вела узкая тропинка, едва проглядывающая среди густо разросшихся сорняков. Лена пошла по этой тропинке к дому, откуда доносилась странная, завораживающая, гипнотическая песня.

Звуки песни постепенно затихли, и наступила тишина. Вдруг справа от тропинки трава заколыхалась, как будто там проползло какое-то большое и опасное существо.

Лена вздрогнула и опомнилась.

Что она делает здесь? Зачем идет в пустой, заброшенный дом, где ее не ждет ничего хорошего?

Но тут из дома снова понеслась та же самая музыка, та же самая песня.

– Степь… белая степь… зимняя степь…

И Лена, забыв о своих опасениях, снова пошла на доносящуюся из дома песню, как ночные насекомые летят на свет одинокой свечи. Она поднялась на крыльцо, которое предательски заскрипело под ее ногами, потянулась к двери…