Венец судьбы

— На протяжении пяти лет они разрывали меня на части. Я отказалась отдавать Малахии воспоминания. Поэтому меня вскрывали и отрывали мясо от костей. Они обнажали нервы, а он держал меня за руку, будто утешал. Затем отпускал, и вся боль обрушивалась разом. Елисей сказал, что он — абсолютная власть и первый благой принц, рождённый их матерью и Обероном. По прошествии пяти лет я потеряла надежду, и больше не могла. Я не могла умереть, и каждое утро просыпалась целой, а они снова разрывали меня на части. Я не чувствовала, как они отрезали конечности, или повреждений, которые нанесли, пока Малахия не отпускал мою руку. Думаю, именно ради того, чтобы боль ушла, я хотела их. Лишь Малахия мог обеспечить утешение, но в ответ на воспоминания, к которым я могла получить доступ во время боли. — Я почувствовала, как Райдер наблюдает за мной, и повернулась, чтобы посмотреть ему в глаза. — Сначала Малахия просил незначительные воспоминания, питаясь ими, и я рассказывал ему о своей жизни. Сразу после этого он меня убил, и я очнулась без воспоминаний. Я потянулась к ним, чтобы выжить, но их больше не было. Я ежедневно проходила через ту же пытку, борясь, чтобы удержать воспоминания о тебе. Но с каждым разом становилось всё хуже. Он выучил то, что ранило меня больше всего, и использовал это. Поэтому, я давала всё больше, пока ничего не осталось. По какой-то причине он оставил мне воспоминания о Гильдии. Не думаю, что внешний мир его сильно интересовал. Мы проходили через одну и ту же рутину каждый день, пока однажды утром ты и весь мир просто не исчезли. Я понимала, что скучаю по чему-то и кому-то. Малахия сказал, что я потеряла кое-что, и он вернёт, если я сделаю то, чего обещала никогда не делать. Дело в том, что я не знала, что именно и почему меня должно волновать обещание, которое я дала безликому существу. До тех пор, пока не стала жертвой его монстров, и видела лишь твоё лицо. Тогда поняла, что скучала по тебе. Он превратил Благого в тебя, чтобы тот узнал, на что похожи эмоции, когда речь идёт о любви. Ночь за ночью я была с монстрами, потому что они были тобой. Какая бы часть моей души ни осталась, она узнала тебя. Прошло двадцать лет, и он перестал притворяться кем-то, а просто был собой — пытал меня, чтобы узнать больше, но перестал унимать боль, и вот тогда я изменилась. Я начала использовать свои трупы и трупы других существ, которых убила, чтобы построить лестницу для побега, но только тогда, когда он позволил мне убежать, потому что ему нравилось преследовать меня. Он наслаждался охотой. Однажды ночью я трахала его монстров и дала ему всё, что он хотел — или то, как я предполагала, он хотел. Меня больше не заботило то, что произошло, потому что это был бесконечный цикл, из которого я не могла вырваться. Он оставил меня терпеть боль с одним из монстров, поэтому я наклонилась, пока трахала Благого, и разорвала ему горло, убив. Я сбежала той ночью, стёрла руны со стен тюрьмы и выбралась из клетки, используя кости в качестве лестницы. Когда я добралась до вершины, Малахия был там, наблюдая за мной из тени. Он знал, что именно я освобожу его. Я освободила их всех, хотя считала, что убила. Но нельзя быть убитым в тюрьме Благих. Я думала, что выжила благодаря бессмертию. И свихнулась, когда сбежала, разорванная на части и частично выпотрошенная. Хотя я не знаю, покидала ли когда-нибудь эту клетку. Я думаю, что какая-то часть меня осталась там, а её заменила другая. Знаю, что, когда вылезала из этой дыры, не была собой. Было лишь тело — пустая оболочка, которая искала то, чего ей не хватало.

— Ты пыталась вырвать сердце мне и Ашеру. Ты чуть не убила бога, Питомец. Ты бы без труда закончила хренову войну. Если бы я кое-что не сказал…

— Я бы трахнула всех, а потом убила. И ненавидела себя больше, чем сейчас.

— Ненавидеть за что? За то, что выжила? Ты не должна ненавидеть себя. Ты не виновата, и я не держу на тебя зла. Я так же виноват в том, что случилось. Не говоря уже о том, что из-за меня тебя и создали. Я заставил твою мать создать тебя, Синтия. Я вечность планировал забрать этот мир у богов. Монстры в этих клетках, ну, они старше мира.

— Я делала то, чем не горжусь, Райдер. Я умоляла их убить меня. Думал, что Благие доставляют удовольствие, и умоляла об этом. Я даже не помню половины того, что произошло за первые пять лет. Не знаю, сколько Благих использовали меня или что сделали, когда я молила. Они Благие в клетке, которая должна была их обессилить, и всё же они превратили меня в мою приёмную мать. Я лежала на том полу, умоляя сделать мне больно, так же, как это делала она до того, как Фейри отдали ей приказ убивать любого, кто войдёт в комнату. Малахия был силён, а я слаба. Там я была почти человеком, как ты и сказал. Так как вышло, чёрт возьми, что у них были силы, а у меня нет?