Венец царицы Тамары

В одной из просторных пещер, прекрасно отделанной и богато украшенной, живет царь Георгий со своей семьей, со своими придворными, со своей преданной стражей. Во главе его стражи – верный слуга царя князь Давид Чхония. Годами Давид не моложе царя, но крепок, как старый дуб, и силен, как горный лев. С детства Давид Чхония был царским другом и наперсником. Вместе с царем ходил он и на охоту, и на войну, вместе сидели они в частых застольях.

Накануне вечером меле, царь Картли Георгий, позвал к себе верного Давида.

– Ты знаешь, Давид, какая дума меня гнетет. Знаешь, что я хочу оставить свой трон в надежных руках. Знаешь, о чем хочу сказать завтра князьям и придворным. Но опасаюсь, что они не примут мое решение. Посоветуй, как мне быть.

– Я давно ждал этих твоих слов, меле. Я хочу, великий меле, чтобы ты пошел сейчас со мной. Вдвоем, только ты и я, как в прежние времена.

– Далеко ли? Ты знаешь, что я стал быстро уставать. Я старею, Давид…

– Не бойся, меле Георгий, это недалеко. Это здесь, в Уплесцихе, в нижней части города.

Как в прежние времена, вышли Георгий и Давид из царского дворца, пошли по узким, крутым улочкам горного города, прорубленным в скалах. Миновали храмы, миновали богатые дома знатных сановников, миновали жилища купцов и мастеровых.

В какой-то момент Давиду показалось, что за ними кто-то крадется, но когда он обернулся, то никого не увидел.

Он подумал, что ошибся, и пошел дальше.

По узкой каменной лестнице спустились они ниже, ближе к берегу Куры, и вошли в темную, сырую пещеру, в глубине которой едва теплился свет.

В дальнем конце этой пещеры на козьей шкуре сидел древний старец в жалких лохмотьях, с белыми, как снег, волосами и блеклыми, незрячими глазами.

При виде этого старца меле Георгий испытал легкое разочарование. Зачем верный Давид привел его в этот грот, к этому жалкому старику, доживающему последние дни на земле? Чем может этот немощный старец, для которого давно уже погас свет дня, помочь ему, великому меле Картлийского царства? Не зря ли он потратил время, такое дорогое в преддверии завтрашнего дня?

Но Георгий ничего не сказал вслух – он не хотел проявить неуважение ни к самому старцу, ни к верному своему слуге.

Меле Георгий хотел поздороваться с этим старцем, но тот прижал палец к губам, призывая его к молчанию.

Сам же он заговорил тихим, надтреснутым голосом:

– Я знаю, кто вы! Ты – Георгий, меле, царь Картли, а ты – Давид, его верный слуга…

– Как ты узнал нас, старый человек? – спросил Георгий. – Ведь твои глаза незрячи?