Венецианская леди

Леди Диана тотчас же повернулась к Краузе.

— Да, я знаю его, а вы?

— Я тоже… но очень мало. Мы встретились с ним однажды в Берлине.

— Берлине?.. Расскажите мне про это.

— Пожалуйста! — прервал ее Джимми, — вы видите, как она интересуется этим Дон-Жуаном!

Деклинг заставил Джимми замолчать.

— Джимми, вам не давали слова. Не мешайте говорить Краузе.

— Я сейчас вам точно расскажу, при каких обстоятельствах я услыхал имя этого итальянца. В 1919 году я был членом экономико-технического совета при ВАФКО, иначе говоря, германской комиссии по перемирию. Однажды меня посетил Селим-Бей, турок, с которым я был в деловых отношениях во время войны. Он предложил использовать мое влияние для закупки некоторых товаров; каких — сейчас не припомню. Сделка предусматривала оплату наличными, в долларах, на имя графа Ручини, под его личную ответственность. Я спросил турка, для кого предназначается товар и от чьего имени действует граф Ручини. Он ответил, что Ручини — венецианский дворянин, был во время войны одним из начальников итальянской контрразведки в Риме, что он действует от имени одной из южноамериканских республик и что какой-то бразильский пароход берет на себя доставку груза в Гамбург. Все шло как по маслу, но вдруг наше бюро на Вильгельмштрассе сообщило мне, что сделка с Селим-Беем и Ручини сорвалась. Какой-то шпион узнал обо всем и предупредил англичан. Несколько месяцев спустя я встретился с графом Ручини в вестибюле отеля «Эспланад», где он находился в обществе Селим-Бея и бывшего адъютанта египетского эмира. Мы перебросились несколькими словами. Турок благодушно сказал мне: «Англичане провалили наше дельце. Я сожалею, что напрасно беспокоил вас, господин доктор, и очень извиняюсь перед вами». — Я начал возражать; в это время Ручини заметил: « Это неважно, милостивый государь. Англичане на этот раз выиграли, в следующий — они потеряют». Вот, собственно, и все, что было.

Леди Диана, слушавшая Краузе с живейшим интересом, спросила:

— Что вы заключаете из всего этого, Эрих?

— Ничего. Но если вы хотите, чтобы я говорил с вами вполне откровенно, я вам отвечу, что отсюда можно вывести два заключения: во-первых, граф Ручини не имел ни малейшего намерения передавать товар южноамериканской республике.

— Почему?

— В этом случае британское посольство никогда не вмешалось бы в эту историю.

— А во-вторых?

— Граф Ручини не выносит англичан. Если бы вы слышали, каким тоном он сказал мне, что англичане проиграют в следующий раз, вы бы не сомневались в этом.

Игроки в покер наблюдали за леди Дианой. Джимми первый прервал молчание.

— Вот видите, Диана, вы компрометируете себя с англофобом, ведущим сомнительные дела… Плохо! Очень плохо! Пум! Пум! Коварный Альбион! Какой ужас!

— Ах, вы меня раздражаете! Сэр Реджинальд Деклинг иронически заметил в свою очередь:

— Теперь я понимаю, почему этот патриций чуть не перевернул гондолу в прошлый раз! Он пронюхал, что в ней двое подданных его британского величества: Диана и я!

Но леди Диана решительно поднялась.

— Вы все ужасны с вашими глупыми шутками… Спокойной ночи!

Как птица, складывающая крылья, она запахнула манто на своих обнаженных плечах и громко хлопнула дверью будуара.

Глава 5

Каждое утро Джимми и сэр Реджинальд Деклинг принимали солнечные ванны на пляже Лидо. Растянувшись, почти голые, на песке Excelsior, они обнажали девять десятых своего тела со спокойным бесстыдством англосаксов. В полдень они возвращались на борту «Тритона» в Большой канал. Джимми высаживал сэра Реджинальда Деклинга у «Даниэли» и отправлялся домой.

На следующий день после инцидента в будуаре сэр Реджинальд сказал Джимми:

— Проводите меня на вокзал. Завтра уезжает одна из моих приятельниц, очаровательная венка, и я хочу взять для нее спальное место в симплонском экспрессе.

Моторная лодка поднялась по волнистой линии Большого канала, прорезывающего всю Венецию, и остановилась перед железным мостом. Джимми и сэр Реджинальд выскочили на набережную. Вдруг Джимми, толкнув локтем своего соседа, прошептал:

— Посмотрите на ступеньки вокзала… Там поднимается Ручини в сопровождении какой-то женщины.

Сэр Реджинальд свистнул и сардонически заметил:

— Пассия Дианы не собирается скучать в дороге.

— Идите заказывайте спальное место, а я останусь наблюдать за ними.

Джимми пошел за Ручини на некотором расстоянии и внимательно следил за ними. Спутницей Ручини была молодая девушка, лет около двадцати, скромно одетая. Тоненькая брюнетка, с чистым профилем камеи, она напоминала мадонну Кастельфранко или нежное кроткое существо, сошедшее с полотна Джорджоне. Девушка шла рядом с Ручини удивительно легко и грациозно, фамильярно держа его за руку. Миланский поезд отходил. Ручини поцеловал свою спутницу, вошел в купе и подошел к окну, чтобы сказать ей несколько слов. Поезд отошел. Девушка помахала платочком и долго смотрела вслед уходившему поезду.

Но для Джимми было достаточно. Присоединившись к сэру Реджинальду, он вернулся домой. Он торопился рассказать о своем открытии леди Диане.