Венеция. История города

Гоцци же, в свою очередь, сочинил несколько историй, которыми позже с удовольствием воспользовались композиторы и либреттисты. Оперу всегда любили в Венеции; более того, именно благодаря ее популярности комедиа дель арте постепенно пришла в упадок. Родилась новая форма искусства в конце XVI и в XVII веке в Риме и Флоренции. Вслед за исполнением «Андромеды» в Театро Сан-Кассиано в 1637 году в Венеции один за другим открылись еще несколько оперных театров, заново отстроенных или переделанных из обычных театров. Большая часть театров принадлежала благородным семействам, которые во что бы то ни стало хотели перещеголять друг друга и продемонстрировать всем собственное величие. (Сначала представления посещала только самая рафинированная и обеспеченная публика, но к концу века конкуренция привела к снижению цен на билеты.) Потрясающие сцены и театральные механизмы создавал, среди прочих, «великий волшебник» Джакомо Торелли, современную музыку писал немолодой, но изобретательный Клаудио Монтеверди, капельмейстер в Сан-Марко с 1613 года, и молодой Франческо Кавалли. Отчасти под влиянием Кавалли Монтеверди украсил свои поздние оперы «Возвращение Улисса» и «Коронация Поппеи» музыкальными элементами, удачно названными Дэвидом Кимбеллом в «Итальянской опере» как «изысканно сотканными мелодиями». По мнению Кимбелла, эти работы отличаются «своей элегантной серьезностью, томной непринужденностью, с которой они взлетают от речитатива к пению и спускаются обратно».

«Коронация» (как это давно уже известно, Монтеверди писал ее не один) — возможно, самая волнующая опера этого периода. Она оставляет аудиторию один на один с дилеммой: как соотнести мудрые слова Сенеки, советника императора Нерона (бас) и убедительную чувственность самого Нерона и Поппеи (сопрано или альт и сопрано). Теоретически, считают некоторые, нам следует покачать головой и сказать: «Ах, но мы же знаем, что злодей Нерон вскоре убьет злодейку Поппею» Но это знание нисколько не мешает сопереживать героям, когда мы видим на сцене Сенеку, вынужденного совершить самоубийство, с причитаниями уходящую прочь изгнанную жену Нерона и влюбленных, сливающихся в восторженном, кажется, даже бесконечном финальном дуэте. Это обоюдное «si», эта концовка, достаточно смелая и без музыки, а с ней просто завораживающе соблазнительная — «О mia vita, о mio tesoro»[24]. Возможно, суть как раз в том, что убийцы и изменники обладают опасным очарованием. В 1642-м некоторые посетители Театро Санти-Джованни-э-Паоло, несомненно, извлекли из оперы именно эту двусмысленную мораль; многие приезжие, да и немало религиозно настроенных венецианцев того времени считали саму Венецию такой же чувственной и развращающей.

Самым знаменитым оперным театром в последующие годы был театр «Ла Фениче», который славился своей прекрасной акустикой, великолепным, богато позолоченным интерьером, особой, камерной атмосферой. В ночь с 29 на 30 января 1996 года он сгорел. От интерьера остались одни головешки. Фасад тоже сильно пострадал, но не рухнул. Архивы и партитуры театра погибли, и чувство потери охватило не только сам город — «Ла Фениче» давно уже стал одним из символов Венеции, — но распространилось по всей Италии и даже за границу. Сначала причиной пожара сочли неполадки с электропроводкой, а катастрофические его последствия приписали тому обстоятельству, что в нужный момент пожарные не могли качать воду из двух ближайших каналов, которые были временно осушены для проведения ремонтных работ. Кроме того, в самом театре тогда тоже шел ремонт, и пожарную сигнализацию и другие противопожарные системы еще только предстояло установить. Но потом некоторые начали задумываться, случайно ли оказались пустыми ближайшие каналы, равно как и о возможных причинах неполадок с электричеством. Стали накапливаться факты, свидетельствующие о поджоге, пошли слухи о мафии, и в конце концов двум электрикам были предъявлены обвинения. Театр сейчас воссоздают заново, как некогда Кампаниле — com'era, dov era — «как был, где был». Он должен восстать из пепла, вновь оправдывая свое имя (Феникс), как это уже случилось однажды, после разрушительного пожара 1836 года. Но отчасти из-за юридической волокиты строительство продвигается медленно, и вряд ли удастся восстановить его в заявленные сразу после пожара два года[25]. Дарио Фо, итальянский актер, импровизатор, сатирик и драматург, приезжал в Венецию, чтобы выступить на маскараде в Театро Гольдони через десять дней после пожара. Он описал сие развлечение как «панихиду в стиле оперетты» по «Ла Фениче». Характерно, что Фо выразился еще жестче: эта комическая панихида стала «символом сегодняшней Италии». И его слова, в свете задержек с восстановлением театра, огромных трудностей с установкой защитных сооружений против наводнения у входа в лагуну и подобными проблемами в других областях, все еще звучат как пророчество.