Венеция. История от основания города до падения республики

Однако смерть Аццо создала более серьезную проблему. После него остались только двое братьев – и ни одного законнорожденного ребенка. Однако имелся незаконнорожденный сын, Фоско, у которого, в свою очередь, был сын Фолько. Этого-то внука Аццо и назвал своим наследником, что, как и следовало ожидать, принесло беду. Братья Аццо пришли в ярость и оспорили завещание, а Фоско, пытаясь защитить наследство сына, обратился за помощью к Венеции. Республика направила военные силы, но папа Климент V в своей новой резиденции в Пуатье[143], готовый любой ценой предотвратить захват Феррары Венецией, возобновил давно забытые притязания на папский сюзеренитет над городом и решил спор в пользу братьев. Столь стремительное развитие событий выбило у Фолько почву из-под ног. Его позиции в Ферраре и прежде не были сильны, а уж выступить против папы он и подавно не смел. Задержавшись лишь для того, чтобы разместить венецианский отряд в замке Тедальдо, он бежал в Венецию и переуступил республике права своего сына.

Папские отряды вступили в Феррару, после чего легат кардинал Пелагруа направил дожу посольство с требованием немедленно отвести войска. Но венецианцы не дрогнули. Они не стремились к неожиданной конфронтации, но выгодное месторасположение замка Тедальдо, позволявшее контролировать город и мост через реку По, давало им значительное стратегическое преимущество; к тому же не в их характере было поддаваться на угрозы, откуда бы те ни исходили. Легат предложил компромисс, согласно которому Венеция могла оставить город за собой в качестве папского лена и выплачивать за него ежегодную ренту в размере 20 000 дукатов. Венецианцев это не устроило. Все права на Феррару, указали они, добровольно уступил им д’Эсте, и спорить не о чем.

Кардинал Пелагруа не согласился. 25 октября 1308 г. он заявил, что дает венецианцам десять дней на размышления. Если они будут упорствовать в своем решении, то и республика, и дож, и его советники, и капитаны, и все те, кто вопреки велению папы оказывал им поддержку советом или делом, будут отлучены от церкви, все венецианские товары и прочее имущество в Ферраре конфискованы, торговые договоры аннулированы, транспортные пути перекрыты. Венеция, а заодно и Кьоджа, чьи корабли особенно мешали папским судам на реке По, подвергнутся блокаде, а все привилегии, когда-либо дарованные Венеции папой, будут отняты.

Так Венеция второй раз за двадцать пять лет оказалась перед угрозой отлучения, и если в 1284 г. дело ограничилось в основном духовными санкциями, то на этот раз папская немилость грозила всерьез затронуть политическую и экономическую жизнь республики. Первоначально проблему Феррары доверили специальному комитету Большого совета, насчитывавшему двадцать человек, а позже, с ухудшением ситуации, расширенному до сорока пяти членов. Но чтобы разобраться со сложившимся кризисом, этого явно было недостаточно, и Большой совет, состоявший из нескольких сотен человек, собрался в полном составе. Мнения резко разделились. Большинство представителей старых семейств во главе с Якопо Кверини настаивали на капитуляции: государства, говорили они, точь-в-точь как отдельные люди, должны бояться Бога и уважать наместника Христа на земле. Кроме того, Венеция еще не восстановилась после долгого периода войн, и сейчас явно не время затевать новый конфликт, который грозит оказаться еще более разрушительным, чем прежние.

Дож Градениго, как и следовало ожидать, держался противоположного мнения. Для него это был не столько духовный, сколько политический вопрос, а с политической точки зрения, заявил он, самая важная обязанность каждого человека, будь он правитель или частное лицо, – это долг перед государством. Каждый должен радеть о том, чтобы его государство расширяло свои владения, усиливало свое влияние и добивалось славы. Особые возможности для этого появляются редко, и мудрый государственный муж обязан распознавать их и пользоваться случаем. Как раз ныне такая возможность представилась: у Венеции есть шанс обрести превосходство и добиться беспрепятственного передвижения на всей реке По. Права республики на Феррару неоспоримы. Что до папы Климента V, находившегося далеко за Альпами, то его просто ввели в заблуждение. Как только ему объяснят истинное положение дел, он все поймет, – и невозможно даже помыслить, что он и тогда захочет столь сурово обойтись с венецианцами, которые всегда были верными сынами церкви и ничего так не желали, как оставаться ими и впредь[144].