Венеция. История от основания города до падения республики

Сам я, как подобало командующему, решительно направил удар на первую галеру, сопротивлявшуюся стойко, ибо турки на ней сражались отважно, как драконы. С Божьей помощью я ее одолел и изрубил на куски большинство вышеназванных турок. Однако удержать ее удалось лишь дорогой ценой: с левого борта подступила другая их галера, откуда на нас дождем посыпались стрелы. Я сам не избежал их: одна поразила меня в левую сторону лица, прямо под глазом, пронзивши щеку и нос, другая – в левую руку. И это если говорить лишь о серьезных ранах, а ведь немало стрел угодило мне и в тулово, и в правую руку, хотя ущерб от них оказался невелик. Тем не менее я не отступил, будучи готов сражаться, пока во мне теплится жизнь, но, продолжив яростный бой, оттеснил нападавших и водрузил на первой галере свой флаг… Затем, внезапно развернувшись, я протаранил один из их галиотов, изрубив почти всю его команду на куски, и послал на борт нескольких своих человек, чтобы они и там поставили флаг… Флот противника сражался превосходно, ибо на тех кораблях воистину собрался цвет их морского войска; но с Божьей милостью и покровительством нашего евангелиста святого Марка мы в конце концов обратили их в бегство, да так, что многие их люди позорно бросались в море со своих кораблей… Битва продлилась с позднего утра до двух часов пополудни; мы захватили шесть их галер с экипажами и девять галиотов. Всех турок, что были на них, мы предали мечу, включая адмирала, и всех его племянников, и многих других капитанов…

После битвы мы подошли к стенам Галлиполи и, осыпая их снарядами, стали вызывать на бой сидевших внутри; но они не вышли. На этом мы отступили, чтобы дать нашим людям подкрепить силы и перевязать раны… На захваченных судах мы нашли генуэзцев, каталонцев, сицилийцев, провансальцев и критян, и всех, кто не погиб в бою, я приказал изрубить на куски и повесить… вместе со всеми лоцманами и навигаторами, чтобы у турок таких умельцев больше не осталось. Среди них был Джорджо Калерги, бунтовавший против вашей милости, и его, невзирая на множество ран, которыми он был покрыт, я приказал четвертовать на корме собственной галеры – в знак предостережения для всех христиан, которым достанет подлости пойти на службу к неверным. Теперь можно смело утверждать, что Турция утратила власть над всей этой областью и долго еще не восстановит здесь своего могущества. Одиннадцать сотен человек я захватил в плен…