Венеция. История от основания города до падения республики

В тот же день Совет десяти провел особую встречу в личных апартаментах дожа; Дзено на эту встречу не пригласили – на ней приняли решение его арестовать. Отправленный к нему служащий не застал его дома, поэтому издали прокламацию, приказывавшую ему явиться во дворец в течение трех дней. Дзено и не подумал подчиниться этому приказу, после чего его приговорили к десятилетней ссылке и штрафу в 2000 лир; на следующий день он покинул Венецию. Однако Совет десяти не решил таким образом своих проблем, а скорее усугубил их, ибо вынесенный Дзено приговор лишь подтвердил то, что он всегда говорил: в реальности Совет десяти – не более чем марионетки, а за ниточки дергает семейство Корнаро. Число его сторонников неуклонно росло, не только среди не имевшего избирательных прав простого люда, но и среди дворянства, особенно в его низших слоях; из них начала формироваться партия реформ, хотя каких именно, никто не знал наверняка. Следует ли ограничить власть Совета десяти? Следует ли исключить из него дожа, а возможно, и его родственников? Следует ли совету запретить делегировать свои полномочия таким влиятельным подкомитетам, как Совет трех? Следует ли избирать членов Совета десяти из более широких слоев населения? А что делать с его служащими – всеми секретарями, которых назначали на неопределенный срок и которые постепенно сумели заполучить огромную власть? Не следует ли ограничить срок их службы так же, как и срок службы их правителей?

Эти и другие подобные вопросы стали самыми злободневными, однако потребовался еще один инцидент, который подтолкнул правительство к действию. Он произошел 4 августа, меньше чем через неделю после изгнания Дзено, когда еще один близкий родственник дожа, Анджело Корнаро, выстрелил из аркебузы в респектабельного горожанина Бенедетто Соранцо. Совет десяти не проявил желания предпринять по этому поводу какие-либо меры и возбудил дело почти через месяц, в ответ на непрекращавшиеся протесты. Тогда партия реформ наконец добилась своего, и 3 сентября был назначен комитет «корректоров», которым предписывалось составить отчет по сфере полномочий Совета десяти, а также членов и персонала всех государственных советов. Две недели спустя, когда они еще готовили отчет, один из авогадоров, Бертуччи Контарини, два часа выступал перед Большим советом по делу Дзено; во время этого выступления он показал, что меморандум, адресованный Дзено 8 июля (из которого, как он считал, прямо следовали ордер на арест и ссылка), был незаконным. После того как он завершил свою речь, состоялось голосование; большинством голосов (848 против 298) меморандум, ордер на арест и приговор к изгнанию были признаны утратившими законную силу, как будто их никогда не выносили.

И вот 19 сентября Раньеро Дзено вернулся в Венецию из второй ссылки; у его дома рядом с церковью Сан-Маркуола его восторженно приветствовала толпа народа, однако вскоре всех ждало разочарование. На следующем заседании Большого совета, выступая с очередной пылкой речью, он настроил против себя всех своим самодовольством и самоуверенностью; в конце концов его призвали к порядку и предупредили, что он должен удовольствоваться одержанной победой и ожидать большего ему не стоит. Через несколько дней корректоры опубликовали свой отчет. Реформ, касавшихся работы Совета десяти, было предложено мало: созыв дзонты прекращался, ограничивался срок службы секретарей и предполагались еще кое-какие незначительные изменения. Однако в действительно важной части, касавшейся полномочий совета в целом, его власть была подтверждена практически во всех отношениях, за исключением утраты им права на пересмотр решений Большого совета. В остальном сфера его полномочий оставалась столь же широкой, как и всегда.