Венгры с перцем. Исторический путеводитель по друзьям и партнерам

Этот алхимик, музыкант, художник, учёный и дипломат слыл обладателем тайны эликсира бессмертия и хранителем философского камня. Пушкин писал о нём в «Пиковой даме»: «Вы слышали о графе Сен-Жермене, о котором рассказывают так много чудесного. Вы знаете, что он выдавал себя за Вечного жида, за изобретателя жизненного эликсира и философского камня, и прочая. Над ним смеялись, как над шарлатаном, а Казанова в своих Записках говорит, что он был шпион; впрочем, Сен-Жермен, несмотря на свою таинственность, имел очень почтенную наружность и был в обществе человек очень любезный». Именно от него графиня узнала секрет трёх карт!

Кто не помнит балладу Томского из оперы Чайковского «Пиковая дама»? Зловеще пение, роковой рассказ, изменивший судьбы героев:

Однажды в Версале «Au jеu de lа Reine»[1]
«Vеnus moscovite»[2]

проигралась дотла.В числе приглашенных был граф Сен-Жермен;
Следя за игрой, он слыхал, как она
Шептала в разгаре азарта:
«О боже! о боже!
О боже, я все бы могла отыграть,
Когда бы хватило поставить опять
Три карты, три карты, три карты!»

Граф, выбрав удачно минуту, когда

Покинув украдкой гостей полный зал,
Красавица молча сидела одна,
Влюбленно над ухом ее прошептал
Слова, слаще звуков Моцарта:
«Графиня, Графиня!
Графиня, ценой одного «rendez-vous»[3]
Хотите, пожалуй, я вам назову
Три карты, три карты, три карты?»

Графиня вспылила: «Как смеете вы?!»

Но граф был не трус. И когда через день
Красавица снова явилась, увы,
Без гроша в кармане, «Au jеu de lа Reine»
Она уже знала три карты…
Их смело поставив одну за другой,
Вернула свое… но какою ценой!
О карты, о карты, о карты!

Это фантазии либреттиста, но, может быть, и есть в этой истории отзвук реальных событий. Разве можно в рассказе о столь загадочной личности обойтись без романтической линии? Легко предположить, что в жизни графа была неприступная русская женщина, которую он полюбил и готов был открыть немало тайн за одно рандеву… У графа Сен-Жермена всегда были в запасе две-три тайны, два-три туза в рукаве.

Кем же он был, этот раб изысканных и странных страстей, мистик, игравший человеческими судьбами? Сам граф не любил рассказывать о своём происхождении, ему подобало окружать себя дымкой таинственности. К тому же, считалось, что этот бессмертный господин живёт на земле-матушке тысячи лет. Он и впрямь десятилетиями не менялся, не старел – и всегда был влиятелен и богат… В разных странах его знали под разными именами – он представлялся то графом Цароги (Цароги – анаграмма от Рагоци, немецкого варианта фамилии Ракоци), то собственно графом Ракоци, то выдавал себя за русского графа Салтыкова, то за английского лорда Уэльдона. Тайны Сен-Жермена доселе не разгаданы. После смерти графа (если он и взаправду умирал) его приятель, ландграф Карл Гессенский, выполняя волю покойного, уничтожил его бумаги… Впрочем, через несколько десятилетий граф Сен-Жермен появится на похоронах Карла Гессенского. Такое бывает нечасто: два человека побывали в разное время на похоронах друг у дружки. В любом случае, бумаги Сен-Жермена до нас не дошли. Кем же он был? Наиболее правдоподобной версией всё-таки считается линия Ракоци. Очень многое в биографии Сен-Жермена сходится на этой княжеской венгерской фамилии. Внешне он напоминал Ференца Второго – многие отмечали это сходство. Предполагается, что настоящее имя Сен-Жермена – Липот-Лайош-Дьёрдь или Леопольд-Людовик-Георг и был он старшим сыном князя Ракоци, рождённым в 1696 году. После Карловицкого мирного договора с турецкой Сиятельной Портой от 26 января 1699 года, объявившего переход Хорватии, Славонии, большой части Венгрии и всей Трансильвании к австрийцам, Ференц Ракоци решил обезопасить жизнь наследника – и в 1699 году объявил его умершим, чтобы тайно вывезти во Флоренцию, где ребёнок был воспитан при дворе последнего Великого герцога Тосканского Козимо III Медичи.

Он, как и многие сыны Венгрии, был виртуозным скрипачом – самого Паганини сравнивали с Сен-Жерменом. Одевался скромно, любил тёмные тона. Зато знал толк в старинных золотых украшениях и бриллиантах. Говаривали, что он умеет превращать металл в золото – в это поверил даже прожжённый хитрец Казанова. К тому же Сен-Жермен предсказал – чуть ли не в подробностях – Французскую революцию.