Венгры с перцем. Исторический путеводитель по друзьям и партнерам

В России организовали особую придворную комиссию по закупке токайских вин. Платили за токайское золотом, а также дарами Урала и Сибири. Со времён Петра Великого, закупавшего токайское сотнями бочек, в Токае то и дело появлялся небольшой казачий отряд, который конвоировал бочки с вином, следовавшие к царскому двору. Россия закупала две трети ежегодного урожая! В Вене токайское стало редкостью: всё выпивалось в Петербурге, по 60 тысяч литров ежегодно. Чуть позже Россия взяла в аренду винные угодья, и казаки, основательно обосновавшиеся в Венгрии, занялись охраной виноградников. Российские казённые сады просуществовали в Венгрии до 1774-го, а комиссия – до 1798-го. До сих пор в городе Токай, расположившемся под горой Напхедь, есть Орос утца – Русская улица. В XIX веке казачьи гарнизоны в окрестностях Токая не стояли, но закупки продолжались. Императорский дом был верен токайскому.

Офицеры и повесы ценили «настоящее токайское» – то, которое пьёт сам государь. А бедные студенты удовлетворялись токайским российского – крымского или узбекского – производства. Тайну «благородной плесени» токайского русские виноделы не знали. Настоящее токайское от века производится только в Токае.

Петёфи и Россия

Великий поэт Венгрии Шандор Петёфи погиб героически как прирождённый романтик – погиб, сражаясь за свободу Родины. Погиб в двадцать шесть лет, в битве под Шегешваром. Бессмертие принесли Петёфи стихи, которые он написал, будучи совсем молодым человеком, попавшим в историческую бурю.

Против венгерских повстанцев тогда сражались солдаты двух империй – Австрийской и Российской. Останков Петёфи не нашли. По записям русского военного врача судили о гибели поэта в битве с казачьим отрядом. Но жила легенда, что раненый Петёфи оказался в плену, что его поселили в Сибири. Военнопленный Первой Мировой, венгр Ференц Швигель нашёл в Забайкалье могильный крест с надписью «Александр Степанович Петрович, венгерский майор и поэт, умер в Иллсунске – Азия – в 1856 году, май месяц». Петрович – это настоящая фамилия Петёфи, его отец был славянином, словаком. А Петёфи – это перевод поэтом полученной от отца фамилии на венгерский язык, и означает, как и оригинал, «сын Петра». С тех пор могилу Петёфи искали в Бурятии, на берегу Байкала, в городе Баргузине. В Баргузин приезжали венгерские учёные, писатели, кинематографисты. На старом кладбище нашли останки, которые путешествовали по всему миру, от экспертизе к экспертизе, с противоречивыми результатами. Русские и венгерские эксперты за десять лет не дали твёрдого ответа: им требовались дополнительные документы. А вот американцы доложили бургомистру Будапешта: «Да, можно предполагать, что это Петёфи». Окончательного ответа нет до сих пор.

Пожалуй, никто из русских поэтов так не любил и не понимал Венгрию, как Леонид Николаевич Мартынов (1905–1980). Он увлечённо переводил Петёфи, изучал историю Венгрии, и находил немало общего в судьбах России и Венгрии. Надеюсь, что Венгрия помнит, как объяснялся к ней в любви русский поэт в 1967-м году. Между прочим, в этом стихотворении внимательный читатель найдёт многих героев нашего повествования:

О, Венгрия,
Не из преданий старых
Я черпаю познанья о мадьярах,
А люди вкруг меня толпятся, люди…

И наяву – не где-нибудь, а в Буде —

Я с Юлиушем встретился скитальцем,
И через Русь указывал он пальцем
На грань, которая обозначала
Монгольского нашествия начало.

И точно так же в Пеште с пьедестала,

Как будто не из ржавого металла,
А въявь пророкотал мне Анонимус
Про ход времен, его необратимость.

И Вамбери я забывать не стану:

Знакомец мой ещё по Туркестану,
Старательно искал он на Востоке
В конечном счёте общие истоки
Потока, что в разливе евразийском
Слил Секешфехервар с Ханты-Мансийском,
Жар виноградный с пышностью собольей.

Вот что о всех них думаю я вместе,

И это всё прикиньте вы и взвесьте,
И дело тут не в страсти к переводам,
И что Петёфи был Петрович родом,
А дело в том, что никаким преградам
Не разлучить века идущих рядом
Здесь, на земле, где рядом с райским садом
Порядочно попахивает адом.