Веник алых роз

К этому времени князь с помощью опешившей княгини и прислуги, с трудом сдерживающей ухмылки, стащил со своей головы нежданное украшение и уставился на красную от смущения Маришу. Князь был человеком не старым, вряд ли ему сравнялось сорок. У него была густая темная с легкой проседью борода, длинные темные жесткие волосы и такие же жесткие глаза. Одним словом, князь производил впечатление человека, который никогда не простит нахлобученной ему на голову прилюдно кастрюли, пусть даже и антикварной.

– Это самый оригинальный способ, каким мне дарили эти утятницы, – явственно скрипнув крепкими зубами, заявил он, стараясь за шуткой скрыть недовольство. – А дарили мне их немало.

– Простите! – только и смогла повторить Мариша.

– Подойди ко мне, дитя мое, – величественно поманил ее князь рукой, обильно украшенной огромными перстнями.

Мариша подошла, от волнения даже позабыв поклониться ему и княгине.

– С чем пожаловала? – спросил у нее князь.

– Вот, пожить бы у вас, – пробормотала Мариша, окончательно смешавшись. – А то папка уехал, а татарин со всех сторон прет.

– Татарин? – вопросительно изогнул левую бровь князь. – Ты не ошибаешься?

– Нет, то есть да! Не татарин, а германец! – поправилась Мариша.

– А надолго ли твой батюшка уехал? – спросил ее князь.

Так как этот вопрос они с Ольгой не проговаривали, то Мариша замялась.

– Как дело пойдет, – наконец призналась она и со смирением добавила: – А то, может быть, и вовсе не вернется.

Кажется, она произнесла что-то не то. Во всяком случае, князь как-то поскучнел. И даже не спросив, как зовут его новую гостью, только буркнул, что дочь его старого друга может чувствовать себя в его владениях в полной безопасности. А чтобы даром хлеб не ела, может пока немного скрасить досуг княгине, которая в последнее время сильно скучает, особенно когда его нет с ней рядом. Последняя фраза прозвучала несколько двусмысленно, но Мариша решила пока не уточнять, что будет входить в круг ее прямых обязанностей.

Так как князь совершенно потерял к ней интерес, Мариша посмотрела на молодую княгиню, которую хорошенько рассмотреть раньше у нее не было времени. Если честно, то княгиня была не так уж и молода. А если совсем честно, то выглядела она куда старше князя. При этом у нее на подбородке топорщилась довольно густая щетина, а лоб был низкий и узкий. Глазки оказались маленькими и глубоко посаженными. Так что ясно, красотой княгиня не блистала и в молодости.

Тем не менее княгиня поманила Маришу к себе и сообщила той, что сейчас она может идти к себе в комнату, а завтра пусть на рассвете приходит к ней в опочивальню для оказания помощи при утреннем омовении. После этого Маришу отпустили. У выхода ее встретила бледная, нервно хихикающая в ладошку Ольга.

– Ну ты и отличилась! – сказала она. – Надо же так опозорить князя. Он тебе это надолго запомнит.

– А мне показалось, что он нормально отнесся, – беззаботно ответила Мариша. – И потом, бадья его не сильно по башке хлопнула.

– Ярослав не такой человек, чтобы перед людьми свою обиду показать, – сказала Ольга. – Но можешь быть уверена, он тебе эту утятницу не простит и при первой же возможности отомстит. Эх, знала бы, дала тебе рушничок какой-нибудь вышитый. Или скатерку! Сказала бы, что своими руками вышила.

– Но я не умею вышивать, – призналась Мариша.

– Горе мне с тобой! – запричитала Ольга. – Как же ты, девица из приличной семьи, и не умеешь вышивать? Честное слово, это просто неслыханно.

И она потащила Маришу за собой так быстро, что та даже не успела спросить, а зачем ей уметь вышивать. Они промчались через просторные княжеские покои, через какие-то сени, снова через какие-то комнаты, потом еще через одни сени. И наконец оказались возле небольшой низкой дверки, за которой помещалась крохотная, но теплая и уютная горница с двумя кроватями и туалетным столиком, на котором стояло бронзовое, слегка помятое зеркало, тазик с водой и лежали какие-то дамские мелочи.

– Все, что тебе нужно, найдешь в сундуке, – сказала Ольга и исчезла прежде, чем Мариша успела спросить у нее насчет ужина.

ГЛАВА 12

Оставшись в одиночестве, Мариша первым делом осмотрелась в своем новом жилище. Вышло это у нее не слишком хорошо. Так как вместо электрического освещения тут чадила лучина, зажатая в каком-то странном приспособлении, чтобы не падала и чтобы искры летели на металлическую подставку. Но даже ее скудного света хватило, чтобы Мариша поняла: в комнате ужин ее не ждет. В сундуке лежали чистые нижние рубашки, нечто вроде шерстяных чулок и какие-то платки и головные уборы. Но еды не было.

– Черт! – выругалась Мариша. – Черт! Черт! Как жрать хочется! Что же делать?

У нее мелькнула мысль просто лечь спать без еды. Она прилегла на мягкую кровать, но скоро поняла, что даже пуховая перина не способна умерить терзающий ее внутренности голод.

– Пойду! – решила Мариша. – Будь что будет. Пойду и поищу кухню. Не убьют же они меня, если я попрошу у них немного пирожков и молока. Или хлеба и кваса. Или на худой конец просто горбушку хлеба с водой.