Венок из роз

– Воюют, конечно. Мужчины, это всегда мужчины – даже если они коты, то всегда найдут повод распушить хвост и вцепиться друг другу в глотки. А те, кто смиренны и скромны – те скучны и любовники плохие настолько, что в их объятиях засыпаешь быстрее, чем в одиночестве. Но вам последнее не грозит. Уж принц Айдаган не из тех, кто заставляет женщину умирать от скуки.

– Ты так хорошо знаешь его высочество? – поигрывая бокалом и не отрывая взгляд от чёрной матовой поверхности напитка, проговорила Роуз.

Салека в ответ лишь хихикнула:

– Я выросла на глазах у принца. Он слишком любил и ценил моего отца, чтобы позволить со мной лишнего. К тому же, я не в его вкусе. Слишком во мне много юга и солнца, а его высочество – вы же видели его? Он сам изо льда и предпочитает холодных и недоступных женщин, вроде вас.

Роуз всё же подняла взгляд на девушку, пытаясь понять, что таится за её словами: насмешливость, как черта характера или тонко заточенная, язвительная шпилька. Так и не поняв, отпила глоток.

Вкус был необычным, но бодрящим. И правда – горьким. Но Роуз понравилось.

«Ты уже служила другим женщинам, что были здесь до меня?», – вертелось у Роуз на языке, но она сдержалась, не успела спросить.

И это к лучшему.

Лукавое выражение сошло со смуглого личика, уступив место почтительности.

Салека поднялась на ноги и, опустив густые ресницы, пробормотала:

– Ваше Высочество?

Обернувшись, Роуз увидела в арке, оплетённой розами, фигуру в чёрном. Выглядел принц довольно… бледным. И она не могла вспомнить, когда в последний раз он выглядел таким высокомерным и отстранённым.

«Может быть, – подумалось ей снова, – он ждёт, что я тоже поднимусь и окажу ему знаки почтения?».

Наверное, Роуз так и следовало поступить. Мужчины любят, когда женщина раболепствует. Но она словно заледенела изнутри и только смотрела на него.

– Салека, благодарю, что развлекала мою леди, но сейчас можешь быть свободна. Оставь нас.

Разом утратив всю свою дерзость и веселье, девушка выскользнула, каким-то чудом, не запутавшись в занавесках.

Проводил её взглядом, Роуз вновь поглядела на возвышающегося над ней принца.

– До вашего появления, мой принц, она щебетала как птица и даже обещала мне спеть.

– Мне жаль, что я лишил вас этого удовольствия. Ничего. Споёт в другой раз.

Приблизившись тихими шагами, он опустился на землю напротив Роуз. Теперь их по-семейному уютно разделял лишь кофейник и сладости.

– Горькое и сладкое – оно, так или иначе, всегда стоит между нами, – с усмешкой проговорил Айдаган.

– Хотите кофе? Правда, боюсь, он уже не так горяч, как вначале…

– Я это переживу. Налей. Мне никогда ещё не приходилось ничего брать из твоих рук. Приятный, волнующий новый опыт.

Роуз удивилась, обнаружив, что её руки немного дрожат. Но всё же она не пролив ни единой капли, протянула принцу его чашу.

– Ваш кофе, сударь.

– Благодарю.

Он смотрел на неё с лёгким прищуром:

– Вы сегодня совсем другая, Роуз. Совсем не похожи на ту девушку, что делила со мной тяготы пути.

Она улыбнулась и на этот раз улыбка была вполне искренней:

– Правда? Это отлично! Значит, не я одна каждый раз имею дело с незнакомцем. Вы, тот, которого я увидела на турнире и тот, каким были на корабле – вы были совсем не тем, с кем я выживала в Проклятых Землях. И сегодня вы не тот, и не другой. И мне снова придётся учиться…

– Учиться – чему?

– Жить подле вас.

Его взгляд словно потяжелел и сделался холодней на пару градусов. Что такого она сказала, чтобы вызвать подобную реакцию?

– Вам этого бы хотелось?

– Чего именно? – уронив нить разговора, Роуз не сразу сообразила, о чём он говорит.

– Остаться подле меня? Рядом со мной?

– В качестве вашей наложницы.

– В роли моей фаворитки, – спокойно проговорил принц, словно бы они говорили о чём-то само собой разумеющимся. – Вы понимаете, что жениться на вас я никогда не смогу, но вы получите всё, что может желать женщина: богатство, свой дворец, какой только пожелаете, лучшие шелка и драгоценности.

– Я совершенно спокойно отношусь к шелкам и драгоценностям, сударь. То, что вы не можете на мне жениться, это печально. Но ещё печальнее то, что рано или поздно вы женитесь на другой женщине. А я всю оставшуюся жизнь буду на вторых ролях. Это в том случае, если ваша страсть ко мне не угаснет. А мужская страсть, что костёр – горит ярко, сгорает быстро. Вы посчитаете, что расплатились со мной сполна дворцами, шелками и драгоценностями. И что будет со мной дальше, вас перестанет заботить.

– Чего вы хотите, Роуз? – с раздражением поставил на мозаичный яркий пол остывшую чашку кофе Айдаган.

– Чего я хочу? Не быть вашей игрушкой – вообще не быть игрушкой, чьей бы то ни было. Я хочу уважения. Хочу любви. Хочу уверенности в завтрашнем дне и возможности высоко нести свою голову, не стыдясь людской молвы. А для этого мало быть фавориткой. Для этого нужно быть женой.

– Послушать вас, так лучше быть женой свинопаса, чем любовницей принца? Так, миледи?

– Зависит от свинопаса и от принца, милорд.

– Вы забываете, – тихим голосом прорычал принц, но Роуз мгновенно отрезвела.