«Венона». Самая секретная операция американских спецслужб

Из дешифровок «Веноны» следует, что КГБ считало Стоуна перспективным объектом для вербовки. В сентябре 1944 года нью-йоркская резидентура КГБ сообщила в Москву, что Стоун «занимает высокое положение в журналистских кругах и обладает обширными связями». Чтобы выяснить «точнее его отношение к русским, резидентура КГБ поручила «Эхо»[128] произвести проверку». И Правдин, и Крафсур несколько раз попытались встретиться со Стоуном, но он от этих встреч уклонился, сославшись на занятость.

В октябре 1944 года Правдину удалось вступить в контакт со Стоуном, которому был присвоен псевдоним «Блин». По информации Правдина, Стоун сказал ему, что «обратил внимание на попытки «Язя» и людей из «Треста»[129], но отреагировал на них отрицательно, опасаясь последствий. В то же время он намекнул, что попытки возобновить контакт были сделаны без должной осторожности и людьми недостаточно ответственными. В ответ на слова «Сергея»[130], что они, естественно, не хотели для него неприятных осложнений, «Блин» дал понять, что не отказывается помогать, но необходимо принять во внимание тот факт, что у него трое детей и он не хочет привлекать внимание ФБР».

Таким образом, Стоун явно заигрывал с КГБ. Если бы Стоун считал Правдина простым журналистом, вряд ли бы он вел себя так осторожно и был до такой степени напуган происходящим. Ведь в 1944 году, когда США и Советская Россия были союзниками, встреча с советским репортером не вызвала бы у ФБР никаких подозрений. Тем более что Стоун продолжал регулярно встречаться с Калугиным в 1960-е годы, когда отношения между Советской Россией и США были значительно более напряженными. Из дешифровок «Веноны» неясно, увенчались ли успехом попытки КГБ завербовать Стоуна. Однако заявление Калугина о том, что ему было приказано возобновить контакты со Стоуном, свидетельствует в пользу гипотезы о более тесных связях последнего с КГБ.

Охота за политэмигрантами, перебежчиками и невозвращенцами

Проверенная тактика борьбы сталинского режима со своими политическими оппонентами и в стране, и за рубежом основывалась на проникновении в диссидентские организации и движения для подрыва их изнутри. Главными врагами Сталина в 1930-е и 1940-е годы были Лев Давидович Троцкий (настоящая фамилия – Бронштейн) и его соратники. После смерти Ленина Троцкий считался его политическим наследником, однако постепенно Сталин оттеснил Троцкого с главных ролей. В конце 20-х годов его учение было объявлено вне закона, а сам он исключен из Коммунистической партии и отправлен в ссылку. В 1929 году Троцкому было разрешено уехать за границу.

К этому времени в троцкистское движение уже были внедрены сразу два агента КГБ – братья Соболевичусы, выходцы из богатой еврейской семьи, проживавшей в Литве. В среде троцкистов они были известны под партийными псевдонимами Роман Вейл и Абрам Сенин.

Будучи руководителем группы троцкистов, обосновавшихся в Берлине, Сенин несколько раз встречался с Троцким, последний раз – в 1932 году в Копенгагене, куда Троцкий прибыл для чтения лекций. После копенгагенской беседы с Сениным Троцкий сказал, что больше никогда не будет встречаться с ним, и сообщил друзьям о своих подозрениях, что Сенин и Вейл являются тайными агентами Сталина. Однако до самой смерти Троцкий считал, что до определенного времени они все же были его настоящими сторонниками, и не верил, что с самого начала своей деятельности действовали как агенты-провокаторы. В конце 30-х годов братья Соболевичусы перебрались в США, где продолжили свою агентурную деятельность среди троцкистов под именами Джек Собль и Роберт Соблен. В дешифровках «Веноны» они фигурируют как «Абрам» и «Роман».

Помимо братьев Соболевичусов, в 1930-е годы в руководстве троцкистского движения у КГБ был еще один агент. Марк Зборовский родился в 1908 году в украинском городе Умань в состоятельной еврейской семье, в 1920 году в полном составе эмигрировавшей в Польшу. В 1926 году он вступил в Польскую коммунистическую партию, а в 1928 году бежал во Францию, опасаясь возможного ареста. В 1933 году Зборовский встретил человека, который предложил ему эмигрировать в Советскую Россию, пообещав ему там более благоприятные материальные условия проживания, чем во Франции. Спустя некоторое время этот же человек свел Зборовского с работником советского посольства – резидентом КГБ, который заявил, что просьба Зборовского о получении въездной визы будет удовлетворена, если он на деле докажет свою преданность Советской России. Зборовский заполнил подробную анкету и написал автобиографию. После тщательной проверки сообщенных им данных Зборовский был «зачислен в штат». В 1941 году он эмигрировал в США, где продолжил свою работу на КГБ. В дешифровках «Веноны» Зборовский упоминается как «Тюльпан» и «Кант».