«Венона». Самая секретная операция американских спецслужб

13 сентября 1945 года Степан Апресян, руководитель резидентуры КГБ в Сан-Франциско, отправил в Москву шифровку с просьбой выделить дополнительные денежные средства для приобретения автомобиля, поскольку в городе, по которому почти все передвигались на собственных машинах, ему было трудно добираться пешком до мест, где он встречался с Лейрдом. В частности, он пожаловался в Москву, что «в таком городе, как Канн[114], я буквально валюсь с ног от усталости».

Уолтер Бернштейн был еще одним американским журналистом, о котором говорится в дешифровках «Веноны». Бернштейн вступил в КПА в 1937 году, будучи студентом. В 1940-е годы он работал военным корреспондентом в Западной Европе и на Ближнем Востоке. Успех пришел к нему в 1944 году, когда он стал первым западным журналистом, которому удалось взять интервью у лидера югославских коммунистов Иосипа Тито.

В своих мемуарах, изданных в 1996 году, Бернштейн написал, что в 1944 году по возвращении в Нью-Йорк его тетя, сотрудница центрального аппарата КПА спросила, не желает ли он встретиться с партийными руководителями, которые хотели бы поговорить с ним о Тито. Бернштейн так описал эту встречу:

«Я рассказал им о том, что знал, – не больше того, что я уже успел написать. Они задавали умные вопросы, отказались от выпивки и, поблагодарив меня, удалились».

Но на этом дело отнюдь не закончилось.

«На одном из приемов ко мне подошел очень любезный секретарь из советского посольства. Я все еще носил военную форму, и он хотел спросить меня о пустяке – что я думал о боевом духе американских войск. Он знал меня как друга Советской России и предложил мне написать несколько слов на эту тему. Я максимально учтиво отказался и потом чувствовал себя слегка виноватым. Было бы это предательством? Русские являлись нашими союзниками. Так в чем же проблема? Я выступал против американской политики в Югославии, по сути занимаясь подрывной деятельностью в военное время. В чем разница? Следовало ли мне доложить об этом своему начальству? (Я не доложил.)».

На первый взгляд кажется, что в дешифровках «Веноны» описанные Бернштейном события изложены несколько иначе. 23 октября 1944 года нью-йоркская резидентура КГБ отправила в Москву шифровку, в которой сообщалось о том, что агент «Хан» встретился с Бернштейном. Далее в ней говорилось, что Бернштейн «с одобрением отнесся к восстановлению контакта с ним и обещал написать отчет о своей поездке к 1 ноября».

В АНБ и ФБР не смогли идентифицировать «Хана». Из других дешифровок «Веноны» известно, что «Хан» служил связником между КГБ и агентами в этнических филиалах КПА. Наиболее вероятной кандидатурой на роль «Хана» является Авраам Лэнди, сын эмигрантов из России, отвечавший в КПА за работу среди национальных меньшинств. Элизабет Бентли упомянула о нем как об агенте, работавшем на Якова Голоса и занимавшемся поиском возможных объектов вербовки. Именно с ним Бернштейн встречался у себя дома по просьбе своей тетушки.

Однако никакого непримиримого противоречия между историей, рассказанной самим Бернштейном, и фактами, изложенными в упомянутой выше шифровке за 23 октября 1944 года, нет. Бернштейн, приветствуя «восстановление» контакта с ним, скорее всего, считал, что восстанавливает связь с КПА. А «Хан», будучи агентом КГБ, вполне обоснованно полагал, что восстановлена была связь именно с его ведомством, о чем и было сообщено в Москву.

Иоанн Стил, американский радиокомментатор и журналист, симпатизировавший коммунистам, фигурирует в нескольких дешифровках «Веноны» как «Дики». Из одной из них следует, что Стил работал на КГБ, выискивая потенциальных кандидатов для вербовки в качестве агентов. В июле 1944 года Владимир Правдин проинформировал Москву о том, что в течение некоторого времени ему приходится под разными предлогами уклоняться от встречи с Романом Можульским, директором Польского телеграфного агентства[115]. Он также сообщил, что, по словам Стила, Можульский питает по отношению к Советской России дружеские чувства и желает установить контакт с КГБ. Стил сказал Правдину, что знает Можульского несколько лет, что тот не любит «польских фашистов» и хотел бы покинуть свой директорский пост.

Стил предложил Можульскому не увольняться, чтобы помочь нейтрализовать польскую реакционную пропаганду. Стил организовал встречу Правдина с Можульским. На этой встрече Можульский заявил, что, по его мнению, будущее Польши целиком зависит от установления дружеских отношений с Советской Россией и что «обдумав всю серьезность и все возможные последствия своего шага, он поступает в распоряжение советской разведки и готов передавать ей всю имеющуюся у него информацию и советоваться с ней по вопросам, касающимся его деятельности».