«Венона». Самая секретная операция американских спецслужб

Достаточно хорошо политически развита. Знает о работе своего мужа и о роли «Метра»[162] и «Нила»[163]. Ввиду слабого здоровья не работает. Характеризуется положительно, в том числе – как преданный человек».

13 декабря 1944 года нью-йоркская резидентура КГБ сообщила в Москву о своем решении сделать Юлия Розенберга связником Давида Грингласса. А 16 декабря из Нью-Йорка в Москву ушла шифровка о том, что от вернувшейся из Санта-Фе Руфи стало известно о согласии Давида работать на советскую разведку, а также о том, что он скоро должен получить дополнительный отпуск и приехать в Нью-Йорк. А еще в этой шифровке говорится, что Юлий Розенберг считает себя недостаточно технически подкованным, чтобы правильно сформулировать вопросы, которые следовало задать Гринглассу. В январе 1945 года резидентура с гордостью доложила в Москву о том, что во время приезда Грингласса в Нью-Йорк с соблюдением требуемых формальностей он был завербован в качестве агента и что приняты все необходимые меры для поддержания связи с ним. В Москву была отправлена информация, полученная от Грингласса и касавшаяся его участия в работе по созданию взрывателя для атомной бомбы. Дешифровки «Веноны» в значительной мере способствовали расследованию, которое ФБР вело в отношении Фукса, Голда и Грингласса, позволяя проверять, насколько сделанные ими заявления и показания свидетелей соответствуют действительности. Благодаря сведениям, полученным в ходе проведения операции «Венона», можно было правильно формулировать наводящие вопросы и быстро отыскивать все новых и новых свидетелей обвинения. И хотя было принято решение не упоминать о дешифровках «Веноны» на судебных процессах, именно благодаря «Веноне» у сотрудников ФБР и других представителей американского правосудия была полная уверенность в том, что Фукс, Голд и Грингласс были действительно виновны.

Однако вскоре цепочка агентов, которых одного за другим разоблачало ФБР, оборвалась. Сначала удалось изобличить Фукса, который указал на Голда в качестве своего связника. Тот в свою очередь раскололся и вывел на Давида Грингласса, который рассказал, что ему помогала шпионить его жена Руфь. Гринглассы также обвинили в шпионаже семейную пару Розенбергов. Но тут, что называется, нашла коса на камень. Юлий, а вслед за ним и Этель наотрез отказались в чем-либо признаваться.

Показаний, которые на судебном процессе над Розенбергами дали Давид и Руфь Грингласс, Макс Элитчер, Гарри Голд, а также другие свидетели, оказалось достаточно, чтобы вынести Юлию и Этель обвинительный приговор. О дешифровках «Веноны» на суде даже не упомянули. Розенбергов присудили к смертной казни, которая состоялась 19 июня 1953 года.

Итак, дешифровки «Веноны» помогли убедиться, что Фукс, Гринглассы и Розенберги на самом деле были советскими атомными шпионами в США. И именно благодаря «Веноне» стало известно, что помимо них на КГБ активно работали, по крайней мере, еще трое участников Манхэттенского проекта.

Об одном из них упоминается в шифровке, посланной в Москву резидентурой КГБ в Нью-Йорке 21 июня 1943 года. В ней сказано, что неделей раньше сотрудник резидентуры виделся с источником «Квантом». Из шифровки следует, что сначала «Квант» вступил в контакт с высокопоставленным советским дипломатом – заместителем «Деда». Под псевдонимом «Дед» в дешифровках «Веноны» фигурирует Максим Максимович Литвинов[164]. Согласно заключению аналитиков «АНБ», «Квант», скорее всего, встречался с Андреем Андреевичем Громыко, первым заместителем Литвинова. После короткого разговора Громыко переадресовал «Кванта» к «Егору», офицеру КГБ, работавшему в посольстве под дипломатическим прикрытием. «Егор» выслушал «Кванта» и обратился за советом к своему коллеге Семенову[165], опытному сотруднику нью-йоркской резидентуры, специализировавшемуся в области научно-технической разведки.

В шифровке от 21 июня 1943 года указано, что «Квант» уверен в ценности материалов и поэтому ждет от резидентуры КГБ соответствующей компенсации за свой труд – в виде финансового вознаграждения.

Ссылка на материалы означает, что «Квант» довел имевшуюся у него информацию до сведения «Егора» не только в устной форме, но и в виде документов. Просьба о денежной компенсации несколько необычна. КГБ, как правило, ежегодно премировал своих наиболее продуктивных агентов, а также компенсировал накладные расходы, которые они несли в ходе выполнения порученных им заданий. Однако основным мотивом сотрудничества с советской разведкой была не алчность, а политические симпатии к единственной в мире стране победившего социализма.