Венская прелюдия

«Да не может быть… Как это? „Какую цену предложите? Я планов не имею…“ Что за чушь, что он задумал? — мысли роились в голове Завадского, словно пчёлы, растревоженные неосторожным пасечником. — Этот в плаще… где ж я его видел? Очень знакомые глаза… очень… Не здесь, это точно».

Портье, наблюдавший в силу своих служебных обязанностей за любым движением в холле, лишь удивился разительным переменам в образе иностранца, решительно прорвавшегося на лестницу несколько минут назад. Теперь тот шёл к выходу медленно, опустив голову, словно считая под ногами шестигранники бежевой плитки, устилавшей пол…

— …Ответы на ваши вопросы даст человек, который, с вашего позволения, появится сейчас здесь, — произнёс Чезаре одновременно со стуком в приоткрытую дверь.

— Господин Лузгин, разрешите приветствовать вас в мировой столице шпионажа. Уверен, судьба нас с вами свела именно здесь не случайно.

Джованни Ландино, расплывшийся в искренней улыбке, закрыл за собой дверь до щелчка, повесил котелок и плащ на вешалку при входе, одёрнул свой пиджак горчичного цвета и широко расставил руки для объятий.

— Как я погляжу, шпионское ремесло приносит вам стабильный доход, Джованни. Вы заметно раздобрели со времени нашей последней встречи в Петербурге.

Адъютант, как всякий приличный хозяин, встал, сделал несколько шагов навстречу гостю, но от дружеских объятий уклонился, просто подав импресарио руку.

— Ну что же, и для вас мы найдём бокал… — Лузгин направился к серванту со стеклом.

— Ваши уколы цели не достигли, господин Лузгин… — Джованни уселся в кресло. — Я стал слишком толстокожим. Если я здесь, то исключительно из благих намерений. Вы мне симпатичны. Вы были единственным офицером в опере, который не позволял себе даже в мыслях овладеть нашей неподражаемой солисткой. Всё время удивлялся вашей сдержанности… Это служба при Великом князе на вас такой отпечаток наложила?

Лузгин наполнил бокалы и поднял свой, чтобы сказать тост:

— Я уж думал, что время неожиданностей в моей жизни позади, ан нет. Выпьем за хорошие новости. В последнее время я за ними истосковался. Чин-чин!

— Прекрасное вино. Узнаю изысканный вкус Чезаре. — Джованни поставил бокал на столик рядом с креслом и расположился поудобней. — Итак… если я здесь…

— То Чезаре подал вам сигнал в окно о том, что настал подходящий момент и можно подниматься, — улыбнулся адъютант.

— Так и было, Лео… так и было. Ваша проницательность доставила мне в Петербурге много хлопот, но всё же я победил. Простите, что напоминаю, но это всего лишь констатация факта. Если я здесь, то это значит лишь одно. Вы согласились нам помогать, и дальше в разговор должен вступить я. Есть вещи, которые мой друг Чезаре решать не уполномочен. Кстати, дверь в коридор стоило бы держать прикрытой…

— Чезаре, разве вы мне делали деловое предложение? — Лузгин не переставал в это время улыбаться.

— Вы, Лео спросили о цене вопроса, а это значит, что вы готовы, — ответил Памфили.

— Господа… я прошу вас… давайте отставим эти словесные упражнения. Мы не юноши безусые. Каждый из нас понимает, что участвует в игре. К чему вся эта театральность? — недовольно произнёс Джованни на русском. Он поймал себя на мысли, что стал разговаривать гораздо медленней, подбирая нужные слова. Сказывался недостаток практики в последнее время.

— В приличном обществе перед каждой игрой устанавливают правила и оговаривают ставки, — перебил своего старого знакомого адъютант, непринуждённо сделав между словами глоток вина.

— Я готов, Лео. Итак, о правилах…

— Сначала давайте знакомиться, — Лузгин опять бесцеремонно перебил Джованни. — Вы сейчас выступаете в какой роли? Импресарио оперы? Шеф Бриджид? Погодите… вы торговец скрипками… Я уже сказал Чезаре, что не планирую возвращаться в Петербург. Разрешите представиться. Отставной адъютант его высочества Великого князя Константина Николаевича, капитан первого ранга Лузгин Леонид Павлович. Хозяин поместья в деревне Большие Бобры Царскосельского уезда.

Джованни лишь утвердительно кивнул:

— Прекрасно. Вы таки успели получить повышение в чине. Теперь я… Чином похвастать не могу, а то положение, которое я занимаю в церковной иерархии, вам ни о чём не скажет. Оно и служителям мало о чём говорит. Будем считать, что наши интересы ситуативно совпадают, и я готов понести некоторые расходы, чтобы поддержать вас в вашем устремлении остаться в Вене. Не расценивайте это как подаяние. Это будет щедрая плата за выполненную работу.

— Мы договоримся сначала о правилах, а ставки — это следующий вопрос. Может быть, я сейчас откажусь вступать в игру по вашим правилам? — заметил адъютант.