Венская прелюдия

Спустя полчаса немного помпезный интерьер гостиничного номера пополнился парой бокалов на высокой ножке, большим блюдом мягких круассанов, каждый из которых был заботливо уложен на белоснежную салфетку с мудрёными завитками, и фарфоровым кофейником с высоким носиком. Ещё через пару минут, согнувшись в полупоклоне, появился официант в белоснежном накрахмаленном переднике. Виртуозно сохраняя равновесие, он держал на вытянутых пальцах левой руки поднос со вторыми блюдами.

— Я посчитал, что у нас сейчас разыграется аппетит, а что может быть лучше венского шницеля с картофельным салатом? — Чезаре говорил громко, так, чтобы хозяин номера слышал его, даже находясь в ванной комнате.

Официант откупорил одну из бутылок, наполнил бокалы на треть, разложил приборы, салфетки, добавил к этому натюрморту несколько розеток с желеобразной массой, похожей на варенье, учтиво поклонился и, получив от итальянца чаевые, молча ретировался.

— А, кстати! — Чезаре налил себе из кофейника в маленькую чашечку ароматный напиток, подвинул ближе пепельницу, достал из внутреннего кармана жёлтую пачку сигарет английской фабрики Виллиса «Gold Flake». — Знаете ли вы, Лео, что проклятые австрияки украли рецепт этого шедеврального блюда у нас, у итальянцев?

Адъютант появился в гостиной, кардинально преобразившись. Клетчатый костюм с жилеткой, свежая рубашка, тщательно выбритое лицо и запах дорогой кёльнской воды. Взгляд Лузгина выражал предвкушение отличного обеда и многообещающей беседы в приятном обществе.

— Представления не имел! — ответил Лузгин, присаживаясь напротив своего гостя и заправляя под воротник салфетку. Поужинать вчера так и не пришлось, а организм настойчиво требовал своё. Тем более, что по гостиной разнёсся аромат жареной в панировке телятины.

— Cotoletta alla milanese. Отбивная по-милански, — деловито заметил итальянец, будто это блюдо значилось в его меню ежедневно.

— Ваше здоровье! — Адъютант поднял бокал с вином, поймав себя на мысли, что ни разу в жизни не начинал день с вина и теперь может считать себя профессиональным пропойцей.

— Чин-чин! — у нас так говорят.

Чезаре отпил несколько больших глотков, почти опустошив бокал, после чего принялся разделывать ножом кусок мяса.

— У итальянцев принято считать, что они праотцы всего на свете, от виноделия до отбивной, — ухмыльнулся Леонид Павлович. — Венский шницель отличается разделкой. Видите — он в форме бабочки, а в Милане телятину просто отбивают деревянным молотком. Бесформенная котлета. Хотя вкус похож, да…

Итальянец, допив бокал до конца, откинулся на высокую спинку стула с видом оскорблённого патриция.

— Ах вот как… Ну хорошо… Наливайте, капитан второго ранга!

Весь следующий час собеседники, подогретые довольно крепким вином, отчаянно спорили, бомбили друг друга аргументами, обменивались уколами и упражнялись в остроумии.

— Ну хорошо… А Ватикан? Разве тот факт, что папский престол уже столько веков стоит в Италии, в Риме, разве это не признание первенства нашей цивилизации? — Чезаре привёл решающий аргумент.

— В чём? Разве не римляне распяли Христа?

Итальянец экспрессивно взмахнул руками, будто пытался создать в воздухе невидимую волну, вскочил с места и, качая головой, негромко парировал:

— Это убийственный аргумент, но какие усилия были затем приложены для сохранения веры, для её распространения по миру!

— И здесь не очень… — Адъютант с удовольствием отпил кофе. — Усилия эти невозможно отнести только к римлянам или их наследникам. Посмотрите сами. Доминиканцы, к примеру… Орден проповедников. Святой Доминик был испанцем, если мне не изменяет память? А Игнатий Лойола, отец всех иезуитов? Он разве вашего племени? Нет, он тоже испанец.

Чезаре разочарованно выдохнул:

— Мне нечего ответить. Мы начали со шницеля, продолжили мастерами живописи, вспомнили Леонардо да Винчи, но с вами спорить тяжело, Лео. Хотя я получил громадное удовольствие от нашей дискуссии. Мне здесь достойные собеседники попадаются крайне редко.

— А я предлагаю отставить в сторону всякие условности и наконец-то поговорить начистоту. Вы ведь пришли с конкретной целью, а не просто напиться или поспорить о вечном, не так ли, Чезаре? Вы уже навели обо мне справки? — Пронизывающий взгляд Лузгина Чезаре выдержал достойно. Глаз не отвёл.

Памфили разлил в бокалы вино, подал один из них своему собеседнику и с совершенно серьёзным лицом ответил:

— Несомненно. Это первое, что я сделал.

— Что скажете?

— Ваш послужной список впечатляет. Безупречная служба на борту броненосца «Не тронь меня», затем — командовали артиллерийской батареей в Константиновском форте, где были замечены Великим князем Константином Николаевичем, именем которого этот форт назван. Служба у его высочества подробностями не изобилует. Скорее всего, по причине её секретности, но ваша поездка в Лондон оставила на берегах Туманного Альбиона неизгладимое впечатление. Потом Третье отделение. Собственно, на этом всё.