Венские этюды

С другой стороны, корни литературного импрессионизма уходят в декаданс (от франц. d'ecadence — упадок) к идеалистическому (доктрина «искусства для искусства») течению как в искусстве в целом, так и в литературе (чистый эстетизм О. Уайльда и Г. д’Аннунцио, безудержный индивидуализм А. Стринберга, аморализм М. Арцибашева и пр.), зародившемуся во второй половине XIX века в трудах «крестного отца» европейского декаданса Ф. Ницше. К концу XIX века декаданс как мощное художественное течение стало распадаться сначала на символизм — А. Рембо, Б. Верлен, С. Малларме во Франции, ранний Э. Верхарн, М. Метерлинк в Бельгии, Р. М. Рильке в Австрии, Ф. Сологуб, 3.Гиппиус, Д. Мережковский, А. Белый в России — и импрессионизм, а затем в начале XX века на экспрессионизм, футуризм, имажинизм, акмеизм.

Не имея возможности более подробно углубляться в связь декаданса с литературным импрессионизмом, дадим читателю самостоятельно проследить ее, сравнив мироощущение уже знакомого ему П. Альтенберга с декадентским мироощущением, выраженным в известном стихотворении французского поэта Анри де Ренье (1900), считающимся декларацией декаданса:

Приляг на отмели. Обеими руками
Горсть русого песку, зажженного лучами,
Возьми и дай ему меж пальцев тихо течь.
А сам закрой глаза и долго слушай речь
Журчащих волн морских да ветра трепет тленный,
И ты почувствуешь, как тает постепенно
Песок в твоих руках. И вот они пусты.
Тогда, не раскрывая глаз, подумай, что и ты
Лишь горсть песка, что жизнь порывы волн мятежных
Смешает, как песок на отмелях прибрежных.

Читатель, наверно, обратил внимание, что, перечислив выше имена ведущих символистов, мы не упомянули ни одного имени писателя-импрессиониста. Причина этого состоит в том, что как до настоящего времени нет четкого определения существа импрессионизма как литературного направления, так нет и четких определений, кого из писателей следует относить к импрессионистам и как точно очертить срок его (импрессионизма) существования.

Вот характерная выдержка из статьи Е. Евниной «Проблема литературного импрессионизма»:[29]«Большинство исследователей сходятся на именах Гонкуров и Верлена. Но еще в 1879 году французский ученый Фердинанд Брюнедьер, сделавший первую попытку применить термин „импрессионизм“ в литературе (в статье „Импрессионизм в романе“), назвал в качестве импрессиониста Альфонса Доде. Некоторые литературоведы говорят как об импрессионистах о Метерлинке, Малларме, Прусте. Другие этого не находят. Арнольд Хаузер считал, что самым „чистым“ представителем импрессионизма является Чехов, другие же ученые совсем отрицают черты импрессионизма в его творчестве. Англичане не называют импрессионистом Оскара Уайльда, а немецкие и русские исследователи его называют. (От себя отметим, что автор настоящих заметок также является убежденным сторонником этого мнения: в импрессионизме О. Уайльда убедится, по нашему мнению, всякий, кто перечитает его „Портрет Дориана Грея“. — А. К.)

Такая же путаница существует в определении импрессионистического периода (одни закрепляют его за концом XIX века, другие включают сюда более ранние или более поздние, как Пруст, явления). Рихард Гаман находил, что импрессионизм характерен для всякого старческого возраста и оперировал, в качестве примера, поздними произведениями Гете, Рембрандта и Бетховена). Кроме того, Браун считает, что, так как импрессионизм является искусством малых форм, то есть фрагментов, отрывков, миниатюр, то, следовательно, такое крупное произведение как роман не может быть построено средствами литературного импрессионизма. Однако же видно, какую большую роль играет импрессионизм в романах Гонкуров, Золя, Мопассана, В. Вульф и других крупных романистов мировой литературы». На наш взгляд, истина лежит где-то посередине.

Чтобы соблюсти краткость, напомним одну интересную мысль известного искусствоведа А. Чегодаева: «Я отношусь с очень большой подозрительностью и недоверием ко всяким опытам, так сказать, типологического мышления, когда какой-нибудь принцип, в том числе и какой-нибудь стиль, умозрительно составленные, объявляются чем-то реально существующим и весь ход научного исследования должен этому подчиняться.

Я поясню это примером — хотя бы одним.