Вентум. Фантастическая история

Единственным близким человеком, с которым можно было бы поделиться известием, была тетушка Лорейн, которая проживала в Лондоне. Однако Кайл не собиралась звонить ей, потому что знала – спросить совета на этот счет у Лорейн значило уже отказать отправителю в просьбе, без всяких раздумий. Лорейн терпеть не могла зятя, чего никогда не скрывала и, более того, постоянно настраивала его дочь против него же. Она бы ни за что не позволила племяннице навестить его и вывернула бы все это дело таким образом, словно это и не запрет вовсе, а вывод, к которому сама пришла молодая девушка. Что-что, а мозги промывать она умела! Но Кайл вовсе не желала поддаваться ее влиянию. Не на этот раз. Ей нужно было обдумать все самостоятельно, тщательно взвесить все «за» и «против».

На пятый день после получения письма она наконец-то приняла одно из самых сложных решений на ее памяти. Один звонок на работу, один вечер сборов, и вот она уже сидит на железнодорожном вокзале «Ватерлоо», сжимая билет на поезд из Лондона в Глазго. Из страны, положившей начало ее новой жизни, обратно на родину. Из настоящего в прошлое.

А в письме было сказано следующее:

«Дорогая Кайли,

Пишу тебе, дабы сообщить печальные новости. Отец твой, старик Финлей, заболел. У него обнаружили рак легкого. Сейчас находится на домашнем лечении. Мы с Гризэль навещаем его иногда. Только он ни с нами, ни с кем не желает знаться. Даже местного лекаря прогнал. Прописанные таблетки не пьет. Видит Бог, недолго ему осталось, совсем плох стал. Возвращайся к отцу, побудь с ним, пока есть время.

Битэн».

***

«Отец». Она пробует это слово на вкус, но вслух произнести не получается. Словно все эти годы на него было наложено табу, а сейчас Кайл и вовсе позабыла, что значит «отец» и есть ли у нее таковой. Нет, этот человек ей уже никем не приходится. Они не общались, не виделись, не вспоминали друг друга слишком долго. Кровные узы давным-давно разорваны, связь затерта временем и безвозвратна утеряна. Так что же тогда она делает здесь, в родимых землях Шотландии? Что привело ее сюда? Дочерний долг? Этим вопросом Кайл задавалась с самого начала пути. Она много раз подумывала все бросить и повернуть назад. Как только вышла из своей квартиры, проворачивая ключ, она ловила себя на мысли, чтобы войти обратно и распаковать багаж. Потом, сидя на вокзале, нервничая по поводу задерживающегося рейса, говорила себе, что еще пять минут и если поезд не появится, она уйдет. Но он прибыл. Она размышляла о том, что не стоило ехать, всю дорогу и вконец пожалела, как только сошла ранним утром в Инвернессе. Но деваться уже было некуда, и она села в автобус, заплатив за билет до своей родной деревни.

После стольких лет Форт Эррол приветствовал девушку довольно холодно: запоздалым снегом и лавиной нахлынувших воспоминаний, среди которых, без сомнения, были и не самые приятные.

Кайл катила небольшой красный чемоданчик по заснеженной дорожке и против своей воли озиралась по сторонам. И дома, и редко встречающиеся на пути люди, и даже природа, всё казалось таким знакомым, но чужим. Как будто она и не жила здесь вовсе, а видела это место на картинках в чьем-то альбоме.

Вот старый кирпичный дом Флетчеров, что стоит на самом краю деревни. Про такие строения, в которых жили еще предки вплоть до седьмого колена, так и хотелось сказать – «вечные». Хотя и выцветшая черепица, выглядывающая из-под снега на коньке крыши, выдавала лета, в целом дом сохранился очень даже хорошо.

Следом за ним огороженный свежевыкрашенным деревянным забором дом сестер Беитрис и Айли Фаркухэр, которые, помнится, часто задирали ее в школе.

«Интересно, они все еще тут? – невольно подумалось Кайл.

– Нет, не интересно».

Тишину, повисшую кругом, временами прерывала подвывающая метель. Окна, под которыми проходила девушка, светились теплыми, оранжевыми квадратиками. В этот холодный мартовский день все сидели по домам. На улицах было пустынно и немноголюдно. Лишь трое резвых мальчишек лет десяти перебежали ей дорогу, да один сутуловатый мужчина прошел мимо, укутавшись в теплый тулуп по самый нос.

Оно было и к лучшему, – рассудила Кайл. Ей совсем не хотелось встретить давних знакомых. Она была твердо уверена в том, что стоит только попасться к кому-нибудь из них на глаза… И не успеют сгуститься сумерки, как в каждом доме деревни будут порицать вернувшуюся блудную дочь.