Вепсы. Очерки этнической истории и генезиса культуры

Само собой понятно, что сообщение Адама не может быть воспринято без критики. Кое-что в нем (скажем, седина с младенческого возраста) — фантазия, которой и сам автор не очень-то склонен был верить. Кроме того, не следует упускать из виду и того обстоятельства, что вообще уровень этнографических знаний в средневековой Европе был довольно низок, а писатели той эпохи частенько передают самые несуразные сведения, особенно о народах, живших в отдаленных странах. В этом смысле и Адам Бременский не исключение. Однако иные подробности из числа сообщаемых им должны быть признаны вполне реалистическими. К ним относится прежде всего самое упоминание народа Виссов, а также сведения относительно его локализации. Совершенно ясно, что это отдельный народ, говорящий на особом языке. Этот народ живет на Руси, но ни в коем случае не отожествляется с Русью. Чрезвычайно занимательно то обстоятельство, что Виссы имели и другое племенное название, будто бы данное им окружающими народами, — Албаны или Аланы. И. Маннинен отмечает попытки связать название Albani с латинским albus (белый), что сопоставлялось с названием «Белое озеро», в районе которого, надо полагать, и жили Виссы-Албаны. Знакомый с античной традицией и писавший по-латыни Адам, естественно, не упустил возможности показать свою ученость: название Wizzi, которое он воспринимал с точки зрения немецкого языка как wiz = weiss (белый), он перевел.на латинский словом albus, сохранив его смысловое значение. Так появились никому не ведомые Албаны на том месте, где должны были значиться лишь Виссы (Весь).

Слово же «Аланы», вопреки остроумным догадкам К. Тиандера, следует рассматривать исключительно как чужеродное привнесение из позднеантичной и раннесредневековой традиции, в которой (например, у Иосифа Флавия, Тацита, Светония, Иордана и других авторов) присутствует это этническое название, но которое к нашей проблеме не имеет отношения. Сведения же о собаках, будто бы охраняющих их страну, несмотря на весь их сказочный колорит, видимо, все же имеют под собою определенные исторические основания, коренящиеся в условиях древневесского быта, в котором, надо полагать, охота с собакой играла существенную роль, о чем сообщают другие источники, к характеристике которых мы и переходим.

К восточным окраинам древнерусского государства примыкало политическое образование, получившее название Восточной или Волжской Булгарии. Это государство, население которого состояло из местного финноязычного и пришлого тюркского элементов, довольно рано, уже в X в., оказалось на перекрестке двух направлений в торговле, политике, культурных взаимосвязях, религии и т. п. — в орбите влияния Руси, с одной стороны, и ряда государств Средней Азии и арабского Халифата — с другой. Арабы чрезвычайно интересовались всем тем, что происходило в Булгарии, и многие географы и путешественники совершили поездки в эту страну, хотя это было сопряжено с. большими трудностями. В результате таких поездок в сочинениях целого ряда арабских писателей и путешественников[9] появляются известия, записанные со слов жителей Булгарии, о стране и народе Вису или Ису.

«В настоящее время, — замечает А. П. Смирнов, — в науке утвердилась точка зрения, выставленная в свое время X. Френом и подтвержденная всеми позднейшими историками, что Весь русских летописей... и Вису восточных авторов — одно и то же племя». Впрочем, это не единственная точка зрения. Еще в 1941 г. М. В. Талицкий повторил старую и не пользовавшуюся научным кредитом гипотезу Ф. Вестберга, который пытался отожествить Вису с Югрой (Вишерой), гипотезу, не подтвержденную сколько-нибудь серьезной аргументацией.

Наиболее раннее упоминание о Вису мы находим в широко известном сочинении Ахмеда Ибн Фадлана о его путешествии на Волгу в 921—922 гг., изданном недавно в новом переводе и с подробным комментарием А. П. Ковалевского. Ибн Фадлан трижды по разным поводам говорит о народе Вису. В первый раз он вспоминает о нем в связи с описанием поразившего его в этой северной стране географического явления — долготы дня и краткости ночи. В развитие этой мысли Ибн Фадлан пишет: «Царь (булгарский) сказал мне, что за его страной на расстоянии трех месяцев пути есть народ, называемый Вису. Ночь у них менее часа». Во второй раз Вису упоминается в связи с описанием булгарской торговли: «У них, — говорит Ибн Фадлан, — много купцов, которые отправляются... в страну, называемую Вису, и привозят соболей и черных лисиц». В третий раз Ибн Фадлан (собственно, Наджиб Хамадани, компилятор второй половины XII столетия, автор занимательной космографии «Диковинки творений», благодаря которому до нас дошел ряд выписок из сочинения Ибн Фадлана) говорит об этом народе в том месте, где описывается великан, появившийся в стране булгар откуда-то с севера. Царь Булгар отправил письмо в страну народа Вису, откуда вскоре пришел ответ, в котором объяснялось происхождение великана с далекого северного острова, где обитают племена, питающиеся рыбой.