Верь мне!

То, что произошло потом, показалось Лу сном — дивным и чудным, память о котором останется на всю жизнь. Что бы ни уготовила судьба, у нее останутся эти незабываемые часы, радость которых она сможет переживать вновь и вновь. Лу уносилась в вихре вальса с Алланом, танцевала квикстеп с одним из его бойких друзей, пила сидр в баре и кружилась в толпе молодежи, вышедшей проветриться на веранду. Банту удалось один раз заполучить ее, чтобы протанцевать «Поля Джонса», а Энди — народный танец «Сайент Бернард». Но большую часть вечера Лу провела с Алланом. Он показал себя прекрасным кавалером — забавным, остроумным, внимательным. И оберегал ее почти по-братски. Так что Лу почувствовала, как боль и обиды уносятся куда-то далеко в вихре радости.

Наконец капельмейстер объявил последний танец. Аллан протянул к ней руки, и вдруг за его спиной раздался голос — голос, которому нельзя было возразить:

— Кажется, это мой танец, Йетс.

Ее взяли под локоть и повели к группе танцующих — и она оказалась в объятиях Стивена Брайента. Все произошло так быстро и ловко, Лу даже не успела ничего сказать. Она подняла голову, но увидела только его подбородок прямо у себя над головой.

Он чуть насмешливо скомандовал:

— Не разговаривайте. — Стив немного грубовато притянул ее к себе, нестерпимо красивый в белом смокинге.

Лу полностью отдалась танцу. Она была на вершине блаженства. Теперь она поняла, чего ей до этой минуты не хватало. Стив танцевал великолепно: умело, властно, как и все, что он делал. Они были единым целым, и Лу хотелось, чтобы так продолжалось целую вечность. Музыка смолкла, а девушка все еще находилась во власти ее очарования, все еще тихо напевала мелодию и мечтала о невыразимом блаженстве находиться в его объятиях… Неожиданно чей-то грубоватый низкий голос разбил вдребезги ее иллюзию:

— Эй, привет, Стив! — Приземистый мужчина шутливо пихнул его огромным кулаком под ребро. — Танцуешь по-прежнему неплохо! Похоже, не слишком-то и скучаешь по своей крале из Сиднея, а?

Стивен Брайент не отозвался. Он улыбнулся сдержанно, и Лу увидела, как он побледнел. Его губы сжались в тонкую полоску, подбородок выдвинулся вперед.

— Найдем остальных и возвращаемся, — яростно обронил Стив, поворачиваясь к двери.

Лу мало что запомнила на обратном пути в первые утренние часы воскресенья. Закутавшись пледом на переднем сиденье, она пыталась вздремнуть, но жестокий холод и щемящая боль где-то в самом сердце не давали заснуть, хотя она даже не побеспокоилась открыть глаза, чтобы посмотреть, кто именно — Эндрю или Бант — открыл ворота.

«Я должна чувствовать себя счастливой», — укоряла себя Лу. Вечер прошел чудесно, и Аллан оказался добрым, веселым другом. Он хотел снова с ней встретиться и, прощаясь, обещал, что они скоро увидятся. Дженни пригласила ее приехать погостить. Когда Пенелопа вернется к себе домой, Дженни останется совершенно одна. А так приятно, если время от времени они с Лу поболтают о том о сем… Почему же Луиза чувствовала себя так, будто ее заледенелое сердце медленно просыпается для невыразимого томления… Ответ Лу узнала только на следующий день.

Глава 4

Казалось, не успела она прикоснуться головой к подушке, как уже рассвело. Но было так приятно полежать немного, перебирая в уме волнующие события вчерашнего вечера!

По воскресеньям завтракали всегда немного позже чем обычно, и к тому времени, как Лу пришла на кухню, Джим уже растопил плиту, и теперь наполнял кипятком заварочный чайник для первой утренней чашечки чая, который они с удовольствием выпивали вместе.

— Привет, Лу. Ну, как сегодня поживает наша танцорка? По крайней мере, мешков под глазами у тебя нет. Ну, хорошо повеселилась?

— Конечно, Джим. Все было просто великолепно! И я прежде не видела таких прекрасных созданий, как эти маленькие лошадки. А какие они умницы! Знают, куда скакать, а уклоняются и поворачиваются так быстро, будто тоже играют — даже больше, чем всадники. Когда матч закончился и игроки были мокрые от пота, эти пони для поло, кажется, хотели играть дальше и совсем не желали уходить. А как ты провел день, Джим?

— О’кей, знаешь. Мы с Блю чинили изгороди у источника Динго, где бычки вечно вырываются. Потом пришла почта. Я дал Фреду холодного мяса и пирожки с джемом, как ты сказала. Он все смел. Говорит, младенец Питерсов еще не очень-то поправился, и тот черный с палевым щенок из Форуэйз так и не нашелся. Они боятся, что он подхватил приманку, говорит Фред.

Лу пробормотала слова сочувствия, укладывая ломтики бекона на большую сковородку. К тому времени, когда бифштексы и яичница лежали на тарелках, явились Энди и Бант, протирая глаза, зевая и потягиваясь.

— Боже, я умираю с голоду! — воскликнул Бант. — Кажется, я неделю не ел.

— Зато много пил, — добродушно съязвил Энди, и Джим присоединился к общему хохоту:

— Хо-хо! Сегодня голова, поди, трещит, а?