Верь мне!

Бант не снизошел до ответа, а сел за стол и жадно принялся есть. Лу позвонила в колокол у заднего крыльца, вызывая Расти и Блю, потом отнесла поднос с завтраком в гостиную. Стив Брайент был уже там — разбирал вчерашнюю почту. Глядя на него, никто бы не сказал, что он танцевал всю ночь, а после, ранним утром, вел машину до дома больше семидесяти миль. Ложился ли он вообще? Лу решила, что, скорее всего, нет. И несмотря на это, Стив был слишком свеж, слишком бодр — и к тому же потрясающе привлекателен, в облегающих габардиновых брюках, в рубашке и при галстуке — в честь воскресного дня. Когда Лу вошла, он поднял на нее глаза:

— О, мисс Стейси. Я получил письмо от Марни. Она приезжает в конце недели. Пишет, что теперь ее брату гораздо лучше и его вполне можно оставить. Так что она приедет в субботу и просит Фреда подвезти ее на грузовике. Конечно, я такого не допущу — для женщины ее возраста это слишком утомительная поездка. Я в пятницу отправлю ей телеграмму и сам ее встречу. Что-то случилось, мисс Стейси? Вам нездоровится? В чем дело? — В его голосе появилась обеспокоенность.

Лу предприняла напрасную попытку унять дрожь в руках и поставила поднос на стол.

— Это… это… право же… пустяки. Я в полном порядке. Просто недоспала и переволновалась вчера, вот и все. Мне сейчас станет лучше. — Она пыталась взять себя в руки. — Я просто пойду прилягу, пока вы завтракаете. Я совершенно здорова. — И она бросилась к двери.

В благословенном одиночестве своей комнаты Лу с отчаянием рухнула на кровать и уткнулась в подушку. Эта томительная боль в груди, потрясение, пробравшее до дрожи в коленках, от известия о том, что время ее пребывания в Ридли-Хиллз почти истекло, — теперь Лу знала, что они означают. Она знала, почему сладость объятий Стивена Брайента вчера ночью растворилась в горечи благодушного намека того грубого человека. Потому что она сама хотела оказаться на месте той девушки из Сиднея. Нестерпимо хотела! Горькая правда открылась ей — она любит Стивена Брайента! Ускользающее чувство, беспокоившее ее уже несколько недель, теперь оформилось в нечто определенное, сильное и глубокое, в нечто чудесное и… безнадежное!

Лу села на кровати. Что ж, по крайней мере, она понимает, как все несбыточно. И не позволит страсти взять верх над разумом. Ей просто надо будет тщательно скрывать свою любовь — Стив не должен ни о чем догадаться. Это ненадолго, печально подумала девушка. Ей скоро придется уехать — ведь Марни возвращается. Это временная работа: так было оговорено с самого начала, и она сама этого хотела. Она угрожала, что уедет, просила и требовала, чтобы ее отвезли обратно в Нандойю. Теперь же мысль об отъезде заставляла ее плакать. Чувство, которое Лу испытывала к Дику Уорингу, не было любовью. Она поняла это только сейчас, познав настоящую, но безответную страстную муку.

Лу прошла в ванную, сполоснула лицо холодной водой. Надо идти на кухню. Жизнь сдала ей плохие карты, но, странное дело, она даже не обижалась за то, какую шутку сыграла с ней судьба. Ей никогда не было легко, и, видимо, следовало уже к этому привыкнуть. Надо смириться и как ни в чем не бывало продолжать улыбаться.

Огибая веранду, Луиза чуть не столкнулась с Джимом.

— Лу, ты не заболела? Босс ушел к насосам и велел убедиться, что ты здорова.

— Да-да, все в порядке, Джим… Не знаю, что на меня нашло. Наверное, слишком много танцев и волнений. — Она засмеялась, и Джим облегченно вздохнул.

С этого момента никто не догадался бы, что у Лу трудности. Она шутила с парнями за обедом, пела, перемывая посуду, и если голос иногда срывался, то, кажется, никто этого не заметил.

Но потом девушка побрела к реке вдоль узкой тропинки, что вела к источнику Динго. Там она уселась на упавший ствол дерева и невидящим взором уставилась в мутные зеленые глубины. Она не знала, сколько времени просидела так, пока хрустнувшая за спиной ветка не вывела ее из оцепенения.

Лу вскочила, оглядываясь. Перед ней стоял Стивен Брайент.

— Садитесь. — Он, не дожидаясь, пока она послушается, удобно устроился на бревне, так что, когда Лу села, их плечи соприкасались. — Я пришел за вами следом, — признался он. — Увидел, что вы пошли к реке. Я подумал… вы не кажетесь счастливой. Вам плохо, мисс Стейси?

Плохо! Если бы только он знал, насколько плохо! Лу собралась с силами и ответила:

— Я всем довольна, мистер Брайент. Естественно, я думаю о следующих шагах — теперь, когда возвращается… Марни. Вы бы хотели, чтобы я уехала в тот же день, когда она приедет? Так вы сэкономите бензин на поездку в Нандойю. Хотя, конечно, мне нетрудно поехать в субботу с Фредом и сесть на ночной поезд.

Ну вот, главное сказано, и удалось не выдать обуревающих ее чувств. Голос даже не дрогнул. Лу могла быть собой довольна.