Верь мне (СИ)

В голосе ее усталость, на лице одно желание — поспать. И все-таки надо вставать. Арина села, юбку поправила, огляделась… За окном темно уже совсем. Ночь?

— Сколько сейчас времени?

— Да одиннадцать уже.

Она вздохнула в ответ. Домой надо ехать — поработать все равно не удастся.

— Хочу в душ и спать. А доехать до дома нет никаких сил…

Не ему сказала — себе, еле слышно вздохнув при этом.

Горский посерьезнел, когда по глазам ее уставшим понял, что действительно ей нужно отдохнуть, да и вообще, не мешало бы взять пару выходных. Первой мыслью было предложить отвезти ее домой. Но подумал, поразмыслил… Взглянул на чашку с недопитым кофе на столике…

— Ты ела сегодня что-нибудь? — спросил он.

Арина ответила лишь растерянным взглядом, но и без слов, кажется, все ясно. Горский встал и протянул руку:

— Пойдем.

— Куда?

— Ко мне в номер. Душ примешь, а я пока еду закажу.

— Нет, Горыныч, — замотала она в ответ головой, — никуда я с тобой не пойду — я домой поеду.

— Успокойся, я не буду приставать. Я отвезу тебя домой, — кивнул Горский. — Но сначала ты поешь.

— Да не хочу я есть — спать хочу.

— Поспишь. Но сначала поешь. Арин, кофе — это не еда. Или ты голодом решила себя заморить?

— Тебе-то что? Вживаешься в роль заботливого мужа? Горыныч, я тебя как облупленного знаю — оставь эти уловки для кого-нибудь другого.

— Арь, какие уловки, а? Я могу тебя просто накормить?

Честно говоря, она слукавила — есть тоже хотелось, очень! За весь день Арина даже до ресторана в собственном отеле не добралась, но все-таки сейчас она колебалась, недоверчиво глядя на протянутую руку — уж больно подозрительно заботливым стал ее Горыныч.

— Ладно, — сдалась она, наконец. — Только…

— Примешь душ, поешь, и отвезу тебя домой, — заверил Горский, и тогда в протянутую ладонь его легла Аринина ладошка.

Глава 40

Горский привел ее в номер и тут же, как и обещал, отправил в душ. Самое время позвонить в ближайший ресторан и заказать что-нибудь к позднему ужину, но вместо этого он вдруг поймал себя на том, что как мальчишка в пубертате стоит сейчас под дверью и… прислушивается.

Арина даже дверь на защелку не закрыла. Неужели совсем перестала видеть в нем мужчину? Или же настолько устала, что попросту забыла запереться, отвыкнув от мужского соседства? А, может, она вовсе не против, если он зайдет?

Он вдруг отчетливо представил, как сейчас за дверью его жена неспешно расстегивает пуговички, снимает с себя рубашку, стягивает юбку… За дверью послышался шум воды, а разгулявшееся воображение в красках нарисовало, как струйки бегут по ее телу, обволакивая, обнимая… Вместо него. Горский смотрел на дверь в ванную, помня, что она не заперта, и так хотелось войти… Он почти на сто процентов уверен, что случись это — Аринка посмотрела бы на него испуганно, прикрыться попыталась бы… Тогда бы он подошел, прямо в одежде шагнул бы к ней под воду и просто начал бы целовать, пока стыд ее не отступил бы, пока руки ее не обняли б его за шею, пока губы упрямые, гордые, не начали бы с жадностью отвечать на его поцелуи. Горский замотал головой, гоня совсем уж неприличные мысли о том, что было бы потом — он все-таки обещал накормить свою жену, а не совратить. Неохотно отойдя от двери, он достал телефон.

Из душа Арина вернулась заметно взбодрившейся. С интересом посмотрела она на Горского — он сидел на диване у окна перед маленьким столиком, на котором уже лежало что-то очень ароматное и наверняка очень вкусное. На полу, не уместившись на столе, стояли ваза фруктами, какие-то десерты, вино… Кутаясь в гостиничный халат, Арина подошла и уселась рядом с мужем.

— Прости, но из готового была только пицца, — чуть ли не извиняясь, проговорил Горский, — остальное пришлось бы долго ждать. Но если хочешь, поехали в ресторан.

Арина покачала головой и покосилась на тонкие кусочки итальянского лакомства.

— Не хочу. Сто лет уже пиццу не ела… С креветками, что ли?

— Как ты любишь, — улыбнулся Горский, заметив ее искренний интерес вкупе с голоднющими глазами. — Надеюсь, твои предпочтения не сильно изменились?

— Креветкам и кофе с пеночкой останусь верна до конца своей жизни. Горский, я не верю, что ты помнишь, что я любила двадцать лет назад.

— Не верь. А я все помню.

— Не верю. Я скорее поверю, что ты завел шпиона в моем окружении, — упрямо заявила Арина и потянулась за кусочком. — Ммм…

С превеликим удовольствием съела она кусочек, а следом — еще один. Невероятная вкуснятинка! Нежная, хрустящая, с креветочками! И плевать Арине, что выглядит она сейчас как сбежавший с голодного края хомяк — уминала лакомство и даже не замечала, как с улыбкой разглядывает ее Горский. Не до него. Подождет!

А он, даже не притронувшись к еде, подсовывал кусочек за кусочком своей голодной женщине, смотрел на нее и грустно улыбался, отмечая, что, кажется, нашел один безотказный способ ее ублажить. Скормив Арине добрую половину пиццы, Горский потянулся к бутылке шампанского.

— Пить не буду, — запротестовала она.

— Будешь, — кивнул ей в ответ.

— Горыныч!

— Давай-давай, — и протянул бокал. — За тебя, Аришка…