Верь мне!

— А что если с Луизитой что-то случилось? — глаза Элисон стали огромными от неожиданной мысли, что с индианкой стряслась беда. — Мы не можем оставить ее тут посреди неизвестности.

На мгновение безотчетный ужас охватил Элисон, но она знала, что не сможет вот так повернуться и бросить одинокую женщину на произвол судьбы.

— Я думаю, что она сознательно покинула нас, — убеждал ее Зекери, все же сворачивая на дорогу, ведущую к деревне. — Она могла за это время пройти пешком одну-две мили, не больше… Мы нагоним ее и подбросим до деревни. Если же мы не встретим Луизиту на дороге, значит, она лучше нас ориентируется в здешних местах и доберется сама известными ей тропами. И баста.

Элисон кивнула, соглашаясь с ним.

10

Они с трудом преодолели четыре мили, мотор чихал и надрывно гудел и, наконец, заглох. Проехав немного по инерции, джип остановился. Зекери выключил и включил зажигание. Машина завелась, ее тряхнуло и тут двигатель окончательно заглох. Приехали.

— Что за черт! — Зекери проверил бак с бензином. Пустой. В багажнике не оказалось поставленной туда накануне полной канистры. Запасная канистра исчезла из запертого багажника. Бросив взгляд под машину, Зекери обнаружил, что бак с бензином пробит, в нем зияла дыра величиной с карандаш — или скорее с отвертку. Зекери был взбешен. Такой бессмысленный вандализм можно было объяснить только одним. Они оба находились в опасности.

С каждым новым неприятным открытием Элисон все больше и больше мрачнела. Она распахнула дверцу и начала вышвыривать вещи и припасы с заднего сиденья на землю.

— Что ты делаешь? — Зекери видел, что Элисон не в себе.

— Очевидно, мы пойдем дальше пешком, я выгружаю вещи из машины.

— Послушай, я не хочу перепугать тебя до смерти, но кто-то нарочно испортил нашу машину. То есть этот кто-то собирается нанести нам визит в ближайшее время. Но он, по-видимому, не рассчитывал, что мы сумеем так далеко отъехать.

— Ты действительно испугал меня до смерти. Если ты прав, мы… должны убраться отсюда побыстрее и подальше, — она хватала без разбору вещи и продукты, с трудом удерживая их в руках и пытаясь одновременно повесить на плечо лямку тяжелого рюкзака.

Зекери забрал все это у нее из рук и протянул взамен спальный мешок и фотоаппараты.

— Мы должны сойти с дороги. Кто знает, как далеко еще до деревни, а на дороге мы, как на ладони, нас видно за полмили.

— Сойти с дороги… — как эхо, повторила она. — Ты это серьезно? О чем ты говоришь!

Он приготовился выдержать ее истерику.

— Вполне возможно, что тот, кто испортил нашу машину, уже идет за нами по следу. Нас, по-видимому, хотят ограбить.

Тут Элисон действительно побледнела, как смерть, и Зекери опасался, что еще минута, и она набросится на него с кулаками. Ну что ж, набросится — так набросится. Он не хотел скрывать он нее опасности положения.

Зекери заставил себя все же говорить с ней поспокойнее.

— Послушай, у меня нет готового рецепта, что нам делать в этой ситуации. Мы на проселочной дороге в Гватемале, нас преследуют, а мы ничем не можем защитить себя… Ты поняла, солнышко? У нас только голые руки.

Он наблюдал, как она внимательно слушает его мрачные рассуждения, а затем с облегчением заметил, что Элисон собралась с откуда-то взявшимися силами, прекратила истерику и решила подчиниться его воле.

— Хорошо! — она чувствовала страшную сухость во рту так, что трудно было глотать. О Боже, что если он прав!

— Мы не должны оставлять никаких следов. Поэтому делай в точности то, что я скажу.

Она раскрыла широко глаза, но кивнула, сразу же сообразив, в чем дело. Он сорвал стебель сухой травы и указал им на дорогу.

— Иди только по гравию, стараясь не наследить.

Она старательно шла так, как он сказал, а Зекери следовал за ней и заметил некоторые нечаянно оставленные ею отпечатки.

Наконец, он выбрал скалистый склон и сбросил их снаряжение вниз в густой кустарник. Они углубились в лес, и Зекери взял оба рюкзака, оставив ей спальник.

— Что дальше? — спросила она, переводя дыхание.

— А дальше мы замрем, будем слушать звук приближающегося автомобиля и заодно подбирать место для ночлега.

— Что?!

— Послушай меня, — он шептал, продираясь сквозь густой подлесок, — сейчас почти четыре часа. Мы не можем двигаться в темноте, а через два часа стемнеет так, что не видно будет ни зги. И вообще, зачем ты тащила на себе спальный мешок?

Элисон была слишком занята своими мыслями, чтобы придавать значение его насмешкам.

— Мы найдем воду и возле нее расположимся на ночлег. Ты имеешь представление о том, как развести костер, разбить лагерь в условиях джунглей, правда?

Зекери было необходимо выяснить, сколько времени уже прошло, и кроме того он опять с тоской вспоминал о своем пистолете. На свой страх и риск Элисон покорно следовала за ним, пока путь им не преградила маленькая полноводная речушка 10–15 футов шириной, бурный поток которой омывал огромные валуны.

— Мы будем переправляться.

Она взглянула на него остановившимся от страха взором и отрицательно затрясла головой.

— Ты переправляйся, а я не умею плавать! Именно поэтому я здесь! — ее нервный смех граничил с истерикой.