Верь только мне (СИ)

— Уважение — вещь обоюдная, — напоминаю. — Как Вы ко мне, так и я к Вам!

— Ты забавная, — с нечитаемой эмоцией разглядывает мое лицо, склонив голову чуть набок. — Надолго тебя хватит?

— Послушайте, Вильгельм, я тут пытаюсь работу работать. Наверняка, Вы о таком не слышали. Это такие взрослые скучные дела, чтобы денежки на продукты заработать и коммунальные услуги оплатить. Школьные игры меня мало… — набираю воздуха, которого вдруг стало слишком мало, чтобы продолжить.

— Не тараторь! Тебя выдают зрачки. Такие огромные, — показывает свои белые клыки в подобии улыбки.

Интересно, это виниры? Слишком красиво. Неуместность моих мыслей зашкаливает, но я не могу не отметить, как по-хулигански пряди его волос падают на загорелую кожу, и как он гуляет взглядом по моему лицу. Широкая челюсть напряжена, хотя он нарочито нахально скалится.

Сглатываю.

— Не смотря на показуху, ты волнуешься, Виолетта! А на занятии у тебя дрожали руки, — Вильгельм вкрадчивым тоном комментирует мою реакцию и упирается ладонями в ящики по обе стороны моего лица, почти прижимаясь ко мне всем твердым телом.

— Аккуратнее со стеллажами, — начинаю паниковать и очевидно нести чушь, комната будто сжимается до размеров точки.

— …вкусно пахнешь, — мягко шепчет мне в шею, продолжая наваливаться.

Да, ты тоже, Вилли. Чертовски, вкусно. Кожей, неуловимой горечью сигарет, парфюмом и собой. Терпко и неожиданно взросло. Его запах врывается в легкие, подхватывается кровотоком и в секунду достигает центра управления полетами.

Жаль, это не отменяет твоей детской сущности. Этого всего лишь феромоны.

Выдыхаю.

Раз, два, три…

Резко хватаю его за волосы на затылке, благо у него их целая копна, и хорошенько так оттягиваю, как обычно хватала в детстве братьев, когда мы устраивали бои за джойстики.

От неожиданности его серый туман в глазах рассеивается, и он растерянно скручивается вниз вслед за моей рукой.

Кровь адреналином бьется у меня в висках. И уже я цежу в его ухо: —Слушай сюда, индюк самодовольный! Еще раз приблизишься ко мне или влезешь в мое занятие, я лично притащу тебя за волосы к твоему папочке, за спиной которого тебе так удачно удавалось прятаться все предыдущие годы. И посмотрим, кому из нас он устроит разборку.

Раз, два, три… Разжимаю кулак и отстраняюсь.

Секунды идут, а Фишер все еще стоит в полускрученном состоянии. Слышу всхлип, потом еще один… Господи, я, кажется, перестаралась.

До меня начинает доходить происходящее. Я… я дерусь со студентом. Позор! Бедный Вил. Что делать?

Наконец он начинает распрямляться, и я понимаю, что он не всхлипывает, а закатившись смеется. Нет, он просто издевательски ржет. Идиотский прикол! Как и сам Вильгельм!

И когда его фигура полностью возвышается надо мной, он резко меняется в лице, снова становясь отрешенным, от веселья не остается и следа.

— Ты вроде бы девочка доходчивая, раз училка. А теорию не усвоила, попробуем на практике.

Вдруг он переводит взгляд на стоящие позади меня коробки.

Только не это, нет-нет-нет! Вил хватает одну из коробок с надписью fragilе* за угол и невинно приподняв брови, опрокидывает ее на пол, разбивая все содержимое. С звенящим треском посуда для экспериментов превращается в тысячи осколков. Мои долгожданные новенькие колбы и спиртовки….

— Упс! Я случайно, Виолетта Александровна, Вы же не побежите жаловаться…, — хватается за вторую коробку.

Я успеваю вцепиться в его руку и молящим взглядом смотрю в глаза, пытаясь разглядеть в его правильных чертах лица хоть один намек на адекватность.

Ухмыляясь, он считывает мои мольбы: —Хотя… пожалуй, оставим это для следующих воспитательных мероприятий, если тебя снова потянет драться.

Разжимаю свои побелевшие от напряжения пальцы. Сердце за ручку с самообладанием сиганули куда-то в пятки.

— Ты нихрена обо мне не знаешь, поняла? — рычит угрожающе. — Не смей больше произносить ни слова о моем отце. Наши разборки и без него будут фееричными, уж поверь.

Пытаюсь отстраниться, но Вильгельм успевает перехватить меня за запястье и уверенно притянуть ближе.

— Радуйся, что ты позабавила меня своим безрассудством, Виолетта, но лучше будь хорошей девочкой, — гневно цедит мне в лицо. — Приберись пока тут, и подумай о своём поведении.

Вил разворачивается и выходит из склада, хрустя ботинками по стеклу.

— Боже, Фиш, ты что там дополнительный урок по химии брал, что так долго? — доносится голос Милены, пока дверь снова не закрывается и не скрывает ее приторную болтовню и гогот каких-то сопровождающих Вила шестерок.

В ушах пульсирует. Проверяю, могу ли я шевелиться после такого оцепенения. Жидким слаймом сползаю на диван.

Через пелену я смотрю на валяющиеся по полу осколки….

В жизни не встречалась с таким неадекватом. Со своей стороны тоже. Я оттаскала студента за волосы. В первый день. Да уж, педагогично поговорили. Кошмар, какой кошмар. Весь этот эпизод от начала до конца.

Сначала из меня вырывается идиотский смешок, но сразу за ним я чувствую, как горячая слеза сбегает по моей внезапно оледеневшей щеке.

— Стоп-стоп, плакать сегодня в мои планы не входило, — больно тру щеку рукавом.

Вот же придурок!