Верь только мне (СИ)

Однако, шанс учиться на вышке в Германии я просрал, когда после определенных событий, цитирую отца: «ты стал неконтролируемым, и к тебе пропало всякое доверие. В другой стране я тебя не отмажу…».

Так что гнию здесь, в стенах местного ВУЗа, отец настоял именно на нем, потому что в этом универе якобы сильный химический факультет.

Но правда такова, что настоящая причина — это декан химфака Юрий Юрьевич, то есть дядь Юрик, — его дружбан, который все эти годы на мои выходки сквозь пальцы смотрит.

Видимо, отец до сих пор надеется, что однажды я возьмусь за его дело, и что буду лично мусор в пробирках расщеплять. Мама бы так не давила….

Думаю о ней, и по привычке нащупываю кулон на груди. Фак! Наклоняюсь к зеркалу тачки: на мне нет цепочки.

Пиздец, начало сентября…

— Да, Макс, — беру зазвонивший в кармане телефон.

— Что, превратил свою жижу в высокопрочный материал? А то смотреть было невозможно на твою кислую рожу, — Макс передразнивает слова Виолетты.

— Пошел ты! — сквозь муки ржу, а сам кручусь у машины, пытаясь найти кулон.

— Сорри, братан, но я тоже ржал со всеми!

Максу можно так со мной разговаривать. Он, кстати, мой единственный друг. У него я ночевал побитым, чтобы не расстраивать маму раскрашенной после школы физиономией.

Максимиллиан Шелестов со мной с того момента, когда отец только начинал, заводами еще не пахло, и мы после переезда жили в съемной двушке.

Мне кажется, Макс не изменился с шестого класса, только длинным стал, а так такой же позитивный кудрявый долбан. Добрый, но справедливый. Единственный, кто заступался за меня. Братан, короче. Ну и поступили мы тоже вместе.

— Впредь будет послушнее, — чувствую, как во мне просыпается азарт.

— Фак, ты уже что-то натворил?

— Припугнул по-детски, не ссы. Чтобы не наглела.

— Ты давай это, не как в прошлом году, а то чуть факультет не прикрыли…

— Все, папочка, заканчивай нравоучения, — торможу друга.

— Кстати, об отце…. Я так понял, он тоже уже вернулся? — осторожно переводит тему.

И я знаю, что он за этим и позвонил. Переживает.

— Угу, — не найдя цепочку, обессилено опускаюсь на водительское сиденье.

— И… как ты?

— Норм, не хочу об этом.

— Ты это, заезжай вечером, — предлагает, — У меня смена до восьми.

Макс с лета батрачит в кофейне в каком-то бизнес-центре, а я только неделю, как прилетел, так что толком поговорить времени не было.

— Посмотрим, — нашариваю в бардачке блистер и закидываюсь третьей таблеткой от мигрени за день.

— Короче, жду брат. Так, все, у меня посетители! — Макс бросает трубку.

Посмотрим, отпустят ли меня вечером… Потому что мне пора валить к бате в офис на очередное собрание.

Тянусь к зажиганию, но тут в зеркале заднего вида замечаю приближающуюся со скоростью света Виолетту.

Ухмыляюсь. Что, мелочь, смелости набралась и договорить решила? Это я удовольствием.

Глава 3. Виолетта

Минут двадцать ползаю по полу, пытаясь аккуратно замести осколки тончайшего стекла, которые разлетелись вообще повсюду.

Плакать я не стала. Когда эффект неожиданности улетучился, меня отпустило. И я даже была готова пойти отыскать этого индюка и договорить…

— Можно к Вам, Виолетта Александровна? — в мою подсобку уверенно шагает темноволосый молодой мужчина в строгом костюме.

Ээммм, не припомню его на собраниях.

Его карие глаза округляются от зрелища: —Как я вовремя, сейчас помогу, — он без колебаний присаживается рядом, и начинает выуживать длинными пальцами из завалившегося набок картонного ящика фрагменты бывшего лабораторного оборудования. — Вы в порядке?

— А Вы…то есть, мы знакомы? — с недоумением смотрю на из ниоткуда взявшегося принца.

Принца, потому что он напомнил мне всех диснеевских персонажей сразу: такой весь аккуратный, высокий и подтянутый, с идеально зачесанными и, кажется, даже уложенными лаком волосами.

— Простите, не представился, просто я Вас хорошо знаю, Виолетта Александровна, — немного смущаясь улыбается, — Меня зовут Роман, Роман Павлович Лисицын.

— Лисицын? Вы сын Павла Васильевича? — переспрашиваю очевидное.

— Совершенно верно, — улыбается, — От него и слышал о Вас. Можете называть меня Рома, мы с Вами почти коллеги.

Рома не только говорит успокаивающим бархатистым голосом, но и очень быстро заметает осколки в мой маленький пластиковый совок, за это мысленно закидываю монетку в его копилку.

Его доброжелательный тон переключает меня из режима атаки на расслабляющую волну: —Очень приятно, тогда и Вы называйте меня Виолетта. А на ты с коллегами ВУЗа переходить разрешается? — Думаю, да, — поднимает на меня взгляд.

Он быстро пробегаеся по моему лицу, и, плохо скрывая мужское смущение, снова переключается на ящик.

— Чтоооо такое? — не выдерживаю его приятной, но несколько странной реакции.

— Отец говорил, что его должность передают молодому специалисту, но я немного растерялся, увидев такую юную девушку, — его ямочки на щеках становятся еще отчетливее.

Самому Роману по ощущениям лет двадцать восемь. А судя по тому, с какой скоростью он сориентировался в пространстве, бывал он в этой подсобке не раз.