Вера

Щека Вейна дернулась. Я мило улыбнулась ему, осознавая для чего он прибыл в Акифр следом – как можно было упустить такой шанс – стать королем этой страны с помощью меня. Жаль только, что лорд умом не отличался, только властолюбием и неуверенной хитростью.

– У вас был жених?! – возмущенно воскликнул сын советника, имя которого я даже спрашивать не стала.

Я кивнула, но ответила слегка противореча себе самой:

– Он им и остался, господа. Потому прошу вас оставить меня без вашего присутствия – я планирую отдохнуть.

Лорды переглянулись. Я прыснула.

– Лорд Оскар, – догадался безымянный лорд.

– Вы делаете ошибку, леди Вероника, – без тени фальши и по-особому зло произнёс Вейн, – ваша семья находится в очень затруднительном положении! Моя же семья может дать вам с вашей матерью очень многое!

Я устало закрыла веки, почувствовала насколько тяжело мне было всё это время – я всеми силами старалась уйти от проблем, бежать от собственных желаний и мечты. Что вообще казалось для меня этой мечтой? Целью в жизни и главным желанием?

Спокойствие. Семья. Брак. Стабильность. Ос.

И как бы жестоко я не поступала и не думала, однако мама в этот перечень входила крайне опосредованно. Я бы сказала – желательно на расстоянии. Мне было и в самом деле спокойнее без неё. Она же поступала ещё хуже – я становилась любима ею только тогда, когда была необходима. И это было мерзко, как бы я не любила её.

– Возможно, – ответила Вейну я, – но это не главное.

– А что же тогда главное? – он порывисто шагнул ко мне, но почти сразу же остановился.

Главное – это то, как я буду чувствовать себя после собственного решения. Этому научил меня Оскар: поступки могут быть плохими и хорошими, в какой-то мере верными и нет, однако всё в мире безумно субъективно, и мы должны расценивать их конкретно для себя и собственного будущего. Основная цель – не жалеть о том, что ты сделал или не сделал.

Вот только говорить этого я не стала, сообщив лорду:

– Главное – не попасть в вашу уже тлеющую ловушку, лорд Вейн. Я не стану вашей женой, даже если все государства падут от огня, а тот, кого я люблю, сожжёт их. Вас подвели ваше тщеславие, гордыня и неумение любить. Властолюбие довершает список. Прощайте, господа. Всего доброго.

Я встала, подошла к двери под сверлящим взглядом Вейна и задумчивым от сына советника и вышла в бальный зал. Однако, как оказалось, это не было финалом нашего разговора, потому как светлоглазый лорд резкими шагами подлетел до меня, склонился к самому уху и шепнул:

– Не стоит прощаться, леди Вероника. Я намерен сражаться за вашу благосклонность. Даже если это не будет по нраву вам.

Он с силой схватил мою ладонь, прикоснулся губами к запястью и, послав мне обещающий взгляд, вылетел из помещения, чем ввёл меня в панический ступор.

– Как тебе лорд Габен? – рядом со мной оказалась мама, – он… темпераментный.

Я сквасилась.

– Вспыльчивый, грубый и жестокий, – поджала губы, – ты организовала мне ещё одного врага, мама.

Она с сомнением оглядела меня.

– Разве? – непримиримое удивление, – ты чересчур драматична. Эльдонцы все такие.

Она махнула на меня рукой, а после оставила одну, чтобы вновь вернуться к ядовитой любезности с гостями её бала в мою честь.

Глава 13

В тот же вечер мне принесли уже вскрытое письмо Оскара. Очевидно, мама не желала нашего сговора с целью её свержения и обмана, потому и повела себя крайне грубо и не тактично. Однако это неприятное чувство уже было знакомо мне – письма, адресованные мне и от меня, просматривались сперва его Величеством, а затем и сидящим рядом Осом. Я была под контролем при любом раскладе, разницей лишь было то, что принц этого не отрицал и поступал мягче, чем мама. Наверное, именно этот факт и успокаивал меня – я привыкла к подавлению.

В письме было всего несколько слов: «Пятнадцатое октября. Я соскучился.», однако даже его немногословность грела душу сильнее яркого солнечного света, потому как сегодня было уже десятое октября.

Пять дней, и его высочество будет стоять рядом и улыбаться лишь мне, касаться лишь меня и говорить что-то неизменно милое – только для меня. про приближающееся бракосочетание я даже думать и переживать боялась – мне казалось это несбыточным и невероятным, чем-то сродни мечты.

В ответ на его краткость, я наоборот распылилась на несколько листов, высказывая собственные чувства, рассказывая о том, как прошло время без него, и что я при этом чувствовала. Я не знала, пропустит ли моё письмо мама и её стража, однако мне стало легче от того, что я писала ему, а это в какой-то мере было хорошим знаком. Потому я сожгла бумаги в пламени свечи, взяла из бюро новый лист бумаги и написала ответ подстать самому принцу: «Жду. Скучаю в ответ. Люблю.».

Как только я опустила перо в чернильницу, в комнату вошла дуэнья, оглядела придирчивым взглядом меня и внимательным – моё письмо с сохнущими чернилами. Подходить ближе и подглядывать она не стала, очевидно не сходя с ума так, как делала это мама.