Вера

Даратас открыл глаза. Вокруг, раскинув белоснежные ветви с ярко-алыми листьями, стояли удивительные деревья, названия которым не существовало на людском языке. Ярко светило солнце. Витал аромат морского бриза, а воздух, казалось, был полностью пропитан какой-то вязкой субстанцией. Тепло…

Маг моргнул. Теперь его окружала яркая сочная зелень, стволы немыслимо высоких деревьев и нежно-голубое небо над головой. В воздухе приторно-сладко пахло молодыми побегами и всевозможными веяниями сотен видов цветов.

Он вновь закрыл и открыл глаза. Теперь он парил где-то в облаках, а повсюду, насколько мог охватить человеческий взор, гордо возвышались различные причудливые фигуры из нежно белой субстанции пара.

Он вновь моргнул: невдалеке пылал вулкан, небо горело в зареве заката, а скалистые мёртвые берега шипели и трескались под воздействием безумной температуры.

Даратас поспешил закрыть глаза, и когда вновь открыл их, то оказался прямо в объятиях морской пучины, ревевшей гневом безжалостного шторма! Казалось, сам воздух трещал под ударами разбушевавшейся стихи. В какой-то миг прямо в небо поднялась волна, и, нависнув над головой, грозила смять негодного человека!

Маг закрыл глаза и не решился больше открывать. В ушах гремели миллионы различных звуков, начиная от трелей сверчков и криков неизвестных существ и заканчивая оглушающими взрывами. Несчастный нос мучили десятки тысяч различных ароматов, которые могло уловить человеческое обоняние.

Мир Бу’эфера, странная часть реальности, запечатлённая в одном-единственном месте. Здесь переплетались миллиарды нитей различных миров, а точнее, эфирные эскизы каких-либо моментов, запечатлённых неизведанной материей… будто кто-то нарочно сохранял частички информации о том или ином миге жизни в бесчисленном количестве миров Арды для своей личной прихоти.

– Очисть свой взор, сын Творца, – прозвучал голос в сознании мага, пробившись сквозь безумство звуков. – Истина есть мир.

– А что есть мир? – прошептал традиционную фразу Даратас.

– Мир есть ложь, – последовал ответ.

– А что есть ложь?

– Всегда лишь начало, – прогремело в голове, и глаза мага сами по себе открылись.

Он стоял посреди замечательного сада низкорослых, не более двух метров, деревьев, усеянных разноцветными листьями разных размеров. Земля под ногами покрыта опавшей золотой листвой, переливающейся на солнце. Тут и там стояли небольшие изображения Тиры, расположившейся в различных, очень импозантных позах. Вера есть любовь.

– Приветствую тебя, великий маг! – прозвучало за спиной.

Даратас медленно обернулся и тут же поклонился так низко, как мог. Перед ним стоял невысокий, примерно по грудь магу, эльф в простом сером одеянии, лицо которого было подернуто морщинами и кожными впадинками. Его некогда серебристые волосы, сверкавшие в былые времена при дневном и лунном свете, превратились в сухую и безжизненную седину, только осанка осталась прежней и неколебимой, а мудрые глаза сверкали жизнью. В этом на вид дряхлом старике жизненных сил хватало на двух-трёх Даратасов сразу, а магической энергии кипело ещё больше. Великий Царь Подземного Престола был поистине могущественным волшебником этого мира, и только два человека некогда могли с ним сравнится: покойный Франческо де Орко и Первый Малефик Культа, сгинувший вместе с Ткачом в Войне Сил. Однако среди людского сообщества таких подробностей не знали, и Даратас пользовался не совсем справедливым величием.

– Приветствую вас, Царь Великого Подземного Престола и Достойнейший из слуг её Владычицы Тиры! Да пребудет благо с твоим народом! – не разгибаясь, произнёс Даратас.

Царь слегка кивнул головой, и сказал:

– Давно не захаживал ко мне, мой старый друг. Обидели тебя чем?

– Ни в коем случае, мой царь, – выпрямившись, сказал Даратас. – Просто в последнее время я слишком много времени посвящал изучению различных эфирных изменений, очень сильно встревоживших меня, – честно ответил Даратас.

– Но так и не понял, в чём причина, не так ли? – сощурившись, произнёс маг.

Даратас потупил взор. Он просто не смог… И из-за него погиб Дарли!

– Не кори себя, мой друг, не надо. Твой ученик был поистине сильным магом, хотя из его ушлого и глупого народа такие исключения больше чем редкость, – не спеша говорил царь, начав движение по саду, увлекая за собой Даратаса. То, что сейчас они находились именно в таком эскизе Бу’эферабыло прихотью хозяина эльфийского царства. Только истинный владелец Престола мог управлять Обличаем Престольного Зала, создавая покои королей, живописные берега невиданных морей или чудесные сады, где пахнет цветением и жизнью.

– Прошу, мой царь, не надо об этом. Гибель Дарлинга останется навсегда незаживающей раной в моей душе.

– Незаживающие раны – хорошая цель для врагов, – философски проговорил эльф, вознеся указательный палец вверх. – Увы, вы, люди, не одарены благостью Великой Владычицы, которая учит нас не бояться смерти и не скорбеть о погибших, ибо их участь куда лучше нашей! Мы всего лишь отражение…