Вера и личность в меняющемся обществе. Автобиографика и православие в России конца XVII – начала XX века

Таким образом, в первой половине XIX века и Фонвизина, и Виельгорский, и другие мужчины и женщины российской элиты создавали эго-документы, которые использовали образцы, отчасти заимствованные из православных источников, для исповеди. Во второй половине XIX столетия, по мере того как рос уровень грамотности и печаталось все больше руководств для исповеди, практика сочинения подобных эго-документов распространилась среди людей из других общественных групп: некоторые исповеди, адресованные св. Иоанну Кронштадтскому, были написаны малограмотными женщинами. Люди, которые создавали собственные письменные исповеди, как Фонвизина и Виельгорский, продемонстрировали знакомство с метанарративом, а также умение заставить шаблон говорить их собственным голосом и служить их целям. Более того, хотя предметом обсуждения тут стали исповедальные тексты, созданные мирянами, нужно помнить, что граница между монашествующими, мирянами и священнослужителями могла быть расплывчатой, поскольку в руках монахов и монахинь средства, которыми пользовались некоторые из мирян, могли быть более эффективными, а миряне могли перенимать монашеские практики[435]. Поэтому мне кажется, что будет верным сказать, что хотя на протяжении XIX века ежегодная исповедь была административным требованием, несоблюдение которого каралось законом, ею все-таки можно было пользоваться – и некоторые индивидуумы так и делали – для создания автобиографии и написания автобиографических текстов.

Автобиографические тексты купечества: Религиозное сознание и религиозное поведение. 1770–1860-е годы

Галина Ульянова

В изданной в 1859 году книге «Замоскворечье, или вот как живет да поживает русское купечество нынешнего мудреного, промышленного XIX века (заметки москвича в наблюдательном роде)» говорилось:

Религия – это первое дело русского купечества. Никогда хозяин не выйдет из дому за своими делами, не помолившись Богу. В праздничные дни храмы Божии наполнены их семействами. Купечество большею частию избирается в церковные старосты. И какое благолепие в храмах, какие украшения! Какие пожертвования приносит русское купечество на созидание домов Божиих. Войдите в любую церковь в Замоскворечье, и вы поймете какая выражается заботливость, усердие, вера, со стороны народной о богатстве и велелепии храмов[436].

Несмотря на очевидный панегирический характер текста, в нем отмечены узловые взаимоотношения купеческого сословия с религиозными институтами и черты религиозного поведения купечества в дореформенный период: каждодневные молитвы, посещение богослужений (обязательное в воскресенье и праздники), обильные пожертвования на поновление храмов. Эти наблюдения подтверждаются и автобиографическими источниками.

Культурная эволюция купечества на протяжении XIX – начала XX века шла по пути стремления к образованности. Автобиографические тексты явились своеобразным символом этого явления. В начале ХХ века представители сразу нескольких семей московской купеческой элиты – Николай Найденов, Николай Вишняков, Николай Крестовников, Петр Щукин, Анна Волкова и другие – опубликовали автобиографии и истории своих купеческих родов[437]. Этим они провозглашали свои ценностные ориентации – стремление зафиксировать для живущих и потомков путь своей династии, определить свое место в кругу «просвещенных коммерсантов» и одновременно спасти от забвения раннюю историю становления купеческого сословия в России.

Наличие источников обусловило структуру статьи, в которой будут проанализированы общие черты религиозного сознания и религиозного поведения представителей купеческого сословия по комплексам документов, относящихся к истории купеческих семей Толчёновых (Дмитров Московской губернии и Москва), Прохоровых, Хлудовых, Вишняковых, Медведевых (все – Москва). В качестве критерия отбора мы избрали принадлежность рассматриваемых персонажей к основной ветви официального христианства – православию. За пределами рассмотрения остались также темы благотворительности и в значительной степени храмоздательства как требующие специального рассмотрения.

В статье мы ограничимся рассмотрением дневников и мемуаров, освещающих малоизученный в отношении купечества период последней четверти XVIII – первой половины XIX века (если точнее – 1776–1866 годы).