Читаем Вера и рыцарь ее сердца полностью

– Хоть ночь могла бы быть ко мне поприветливее, ведь не всегда в полночь по городу гуляют одинокие выпускницы.

Вера говорила вслух, и обида звучала в ее голосе. Она разряженная в белое выпускное плате, спешила домой, не соло нахлебавшись! Родной город убаюканный ночью спал, но девушке он казался глухонемым другом, ибо она очень нуждалась хоть в каком-нибудь участии с чьей-либо стороны. Если рядом нет рядом товарища, то товарища надо выдумать, все будет легче переносить одиночество. Ночная тишина, темные силуэты домов и осторожный свет уличных фонарей располагали к разговору тет-а-тет, и город прислушивался к сетованию Веры и сочувственно молчал.

– Хоть бы случилось чудо, чтобы я не трусливо бежала домой, а спешила у всего мира на глазах стать «человеком с большой буквы». Если бы вот сейчас упала звезда к моим ногам, сгорая для меня?

Вера задрала голову к небу, на котором ленивые звезды не спешили исполнять глупые просьбы людей.

– Тогда, пусть разом потухнут все ночные фонари на улицах, и пусть в довершении моего позора пузатая луна в хороводе ярких звезд всласть потешиться над моим глупейшим бальным видом, а я, между прочим, хоть и не имею кавалера, зато имею аттестат зрелости.

Вера, хотя сама прекрасно знала, что всё, что называется в биологии флорой и фауной, как и вся обширная вселенная, глубоко равнодушны к тем, кто по ночам шляется по городу и нарушает тишину стуком каблуков, но она говорила с луной и звездами, не как с небесными светилами, а как с живыми представителями небесного мира, а поговорить по душам ей было необходимо.

– Одиночество есть одиночество, один ли ты или затерялся в толпе людей. Одиночество не обмануть, даже, если громко беседовать с самим с собою.

Тут Вера улыбнулась приходу новых мыслей, и, чуть напевая, оглянулась по сторонам. Ни души!

– Ну, и шла бы я домой с попутчиком, ну, и что бы изменилось? Разве может мою боль почувствовать кто-то другой, кроме меня? Другой человек, если он мой друг, способен только на сопереживание, и это в лучшем случае. Что человеку делать, если он безнадежно одинок и страдает, даже умирает, а солнце, как светило, так и светит? Если человек нуждается в друге, а луна беззвучно катится себе по небу, как ни в чем не бывало? Это разве справедливо? Вера даже притопнула ногой от такого несовершенного мироустройства, и от этого ей, как ни странно, стало легче. Она не виновата, что так устроен мир, что встречать рассвет своей зрелости ей предстоит по дороге домой, одной – одинёшенькой. Приподняв рукой подол своего длинного белого платья, девушка подбодрилась и ускорила шаг.

– Если бы природа не была бы так равнодушна к человеку, то не было бы нужды иметь друзей, одиноких людей укрывала бы степь, для них бы пели птицы, а люди не чувствовали бы себя такими одинокими, разгадывая облачные кроссворды и от скуки пытаясь перекричать водопады, но разве дождешься от луны понимания, а от дождя слезу сочувствия? Вот, если бы объявился сейчас шагал бы мне навстречу ночной рыцарь, как «дежурный по апрелю», то я бы помахала ему вслед рукой и на сердце у меня бы осталась его песня.

О «дежурном по апрелю» пел под гитару Булат Окуджава, но его «дежурный по апрелю» проживал в Москве, и он не мог быть ее рыцарем. Девушка опять погрустнела, но это не отразилась на темпе ее шага.

– Скорее всего, мой рыцарь, где-то геройски погиб, сражаясь за честь другой дамы, а мне остается только одно: дойти скорее до дома.

Вера глубоко вздохнула. Желание оказаться дома, снять это ненавистное белое платье, расчесать всклоченную парикмахером прическу было очень велико, но до дома было еще далеко. Девушке казалось, что как только она перейдет порог дома, то забудет школу и все, что было с ней связано, потому что и школа без всякого сожаления вычеркнет ее из списка своих учениц, и ее место займет другая девочка, но у Веры было еще время напоследок подытожить свои школьные годы.


***

Праздник для выпускников начинался с вручения аттестата, а в аттестате у Веры стояла тройка по литературе, поэтому бальное настроение у нее было заранее испорчено обидой на главную героиню пьесы Островского. Обидно было то, что к написанию этого сочинения девушка так хорошо подготовилась, что отведенного времени для написания сочинения, ей не хватило, чтобы полностью раскрыть тему бунта Катерины из пьесы «Гроза». По мнению Веры, трагедия главной героини в этой пьесе заключалась в том, что в детстве Катерина росла своенравной девочкой и в детстве жила слишком припеваючи, чтобы стать сильной во взрослой жизни. Свободолюбивый характер у Катерины проявился с опозданием, иначе бы она не вышла замуж за нелюбимого человека. В итоге, ее трагическая смерть может вызывать у читателей только жалость. Потому что, и тени свободы в том исходе, который выбрала Катерина, не имелось, так как не она выбрала смерть, а смерть выбрала ее.

Перейти на страницу:

Похожие книги

Аламут (ЛП)
Аламут (ЛП)

"При самом близоруком прочтении "Аламута", - пишет переводчик Майкл Биггинс в своем послесловии к этому изданию, - могут укрепиться некоторые стереотипные представления о Ближнем Востоке как об исключительном доме фанатиков и беспрекословных фундаменталистов... Но внимательные читатели должны уходить от "Аламута" совсем с другим ощущением".   Публикуя эту книгу, мы стремимся разрушить ненавистные стереотипы, а не укрепить их. Что мы отмечаем в "Аламуте", так это то, как автор показывает, что любой идеологией может манипулировать харизматичный лидер и превращать индивидуальные убеждения в фанатизм. Аламут можно рассматривать как аргумент против систем верований, которые лишают человека способности действовать и мыслить нравственно. Основные выводы из истории Хасана ибн Саббаха заключаются не в том, что ислам или религия по своей сути предрасполагают к терроризму, а в том, что любая идеология, будь то религиозная, националистическая или иная, может быть использована в драматических и опасных целях. Действительно, "Аламут" был написан в ответ на европейский политический климат 1938 года, когда на континенте набирали силу тоталитарные силы.   Мы надеемся, что мысли, убеждения и мотивы этих персонажей не воспринимаются как представление ислама или как доказательство того, что ислам потворствует насилию или террористам-самоубийцам. Доктрины, представленные в этой книге, включая высший девиз исмаилитов "Ничто не истинно, все дозволено", не соответствуют убеждениям большинства мусульман на протяжении веков, а скорее относительно небольшой секты.   Именно в таком духе мы предлагаем вам наше издание этой книги. Мы надеемся, что вы прочтете и оцените ее по достоинству.    

Владимир Бартол

Проза / Историческая проза