Вера и террор. Подлинная история "Чёрных драконов" [СИ]

— Нам не нужен их кодекс чести! — кричал Морихей Уехиба в 1952 году, стоя перед сотней анархистов. — Кому нужны правила, по которым надо сдохнуть? Не важно, как ты умрешь, главное, за что ты сложишь голову! Не важно, как ты убиваешь людей! Главное, что выживает сильнейший! Их кодекс чести — их слабость, сомнение, закравшееся в душу каждого из «Красных драконов»! Их страсть к наживе и богатству — их слабость, отсутствие высокой цели! Их мысли о мировом господстве — пустые слова, ибо миром правят те, у кого есть авторитет! Иная власть — насилие над нашей свободой! За свободу и авторитет! За анархию!

Он поднял вверх руку с автоматом, и сотня «Черных драконов» слилась в единое целое, разрывая темноту безлунной ночи криком:

— За анархию!

Высокий человек с черными волосами и золотой серьгой в левом ухе, одетый в косуху и мотоциклетные штаны, кричал азартнее всех, не скрывая австралийского акцента. Этот австралиец был одним из лучших друзей Морихея Уехибы, в клане его называли Черный Ангел.

В 1968 году Черный Ангел прибыл в портовый город на западе Австралии Пэрт. Вернуться в Австралию его заставила не тоска по родине, а необходимость уладить кое-какие дела. После он должен был по приказу Уехибы встретиться с двумя другими агентами «Черного дракона» в Австралии и вернуться с ними в США. И Морихею было совершенно наплевать, что Черного Ангела уже давно ничего не связывало с его родной страной и родным городом Пэртом.

С приходом прохладного вечера в Пэрте началось заметное оживление — в порт прибыло несколько судов. Вода была совершенно спокойна, блики от лунного света на ее глади слепили глаза, совершенно чистое небо на горизонте сливалось с океаном. На пирсе были разбросаны деревянные ящики с выбитыми досками, толстые потрепанные канаты, рыболовецкие сети, между которых постоянно сновали люди: местные и приезжие, моряки, работники порта и обыватели, любующиеся океанским пейзажами. На пустом дощатом ящике сидел подросток лет тринадцати с короткими черными волосами и редкой темной порослью над верхней губой. Он был высоким, худым, сильно загорелым, одетый в рваные серые джинсы и вылинявшую черную футболку с надписью «Sex, Drugs, Rock’n’Roll». На левом запястье у парня был кожаный напульсник с ржавыми шипами, за ящиком стояли его поношенные кроссовки, около его босых ног лежала черная бейсбольная кепка с мелочью, заработанной за этот день. Подросток играл на старой гитаре с потемневшими струнами и пел песню какой-то рок-группы. Голос у парня был красивый и достаточно взрослый, но по еле слышимой хрипоте в этом голосе было ясно, что подросток курит. Изрядно подвыпивший Черный Ангел прошел мимо по набережной, не замечая его. Парень с удивлением взглянул на высокую фигуру в новом кожаном плаще, ровных черных брюках и начищенных до слепящего блеска туфлях с длинными носками. За спиной Ангела все еще звучали аккорды песни и звучный голос парня. Следом по набережной прохаживался бывалый матерый мореход. Старый морской волк в пропахшей соленой рыбой и пивом ветровке остановился прямо перед подростком. Тот замолчал и нерешительно поднял глаза.

— Вали отсюда! — крикнул моряк суровым басом, его мускулистая покрытая наколками и шрамами рука нанесла парню сильный удар в плечо. — Нечего тебе здесь делать!

Подросток испуганно вскочил, подобрал бейсболку, высыпав из нее деньги и сунув их в карман. Надев кепку, он принялся быстро шнуровать кроссовки.

— Быстрее! — прикрикнул на него моряк. — Давай, пошел вон отсюда!

Парень обулся, взял гитару и, потирая плечо, которое после удара ныло тупой болью, побрел в сторону города. Он хорошо знал этого морского волка, как и моряк его — он не первый раз прогонял подростка с его привычного места заработка. В прочем, деньги он добывал не только игрой на гитаре. У парня не шел из головы образ мужчины в черном плаще, пахнувшем новехонькой кожей. Черные волосы, аккуратно уложенные гелем, начищенные туфли, золотые перстни на пальцах. Он далеко не из бедных. И вряд ли он успел отойти далеко. Найти его в городе будет не сложно. Сложно будет незаметно вытянуть из кармана кожаного плаща его бумажник, трещавший по швам от новеньких купюр.

Старый моряк ненавидел молодого гитариста уже около года: год назад этому парню удалось ловко обвести его вокруг пальца и украсть у него портмоне и золотые часы. Моряк знал, чьих рук это дело, но доказательств не было, и все, что ему оставалось — гонять этого настырного малого прочь с пирсов и волнорезов. Парню приходилось воровать. Денег всегда не хватает, да еще и пагубная привычка — курение, которое несколько притупляло чувство голода, — отбирала заметную часть средств. И бумажник этого мужика в плаще, отдающий сладковатым запахом свежих купюр, казался чем-то вроде подарка самой судьбы, единственного за долгие годы голода и одиночества.