Вера и террор. Подлинная история "Чёрных драконов" [СИ]

— Не могу сказать, что я им благодарен! — метнув на мужчину безумный, будто не от мира сего, взгляд, заявил Кэно и ушел, куда глаза глядят. Ему хотелось побыть в одиночестве.

Гематома на плече после первого выстрела прошла только через неделю. Впрочем, теперь, когда Скарлетт регулярно практиковала с ним стрельбу и бой с огнестрельным оружием в руках, плечо болело постоянно, потом добавились мозоли на ладонях опять таки из-за отдачи, а потому сложнее было держать рукоять ножа. Страйдер много рассказывал об огнестрельном оружии, о боевой технике, парень постоянно копался с ним вместе в моторах, помогал изготавливать взрывные механизмы. Клык вообще оказался человеком-энциклопедией. Казалось, он нашел бы общий язык с кем угодно — в любой теме он ориентировался прекрасно, ответ на любой вопрос знал, как свои пять пальцев. Это он помогал Морихею в разработке теории анархизма, и теперь с радостью выкладывал положения этой теории Кэно. Он часто рассказывал об армии, о ведении боя, о способах выживания, и парень не мог представить, как в человеческом мозгу может укладываться такой объем информации.

Тем не менее, вскоре все это превратилось для Кэно в рутину. То, что сперва казалось новым и захватывающим, повторялось изо дня в день недели и месяцы — что было неизбежно в системе тренировок, ведь ни один навык не формируется одномоментно. Единственное развлечение, какое мог себе найти юный анархист, — мотоциклы и тяжелая музыка. Когда подростка совсем одолевала тоска, он шел на небольшой задний двор за гаражным комплексом. Там он, пытаясь ни о чем не думать, наблюдал за пауками, кидал мух в паутину, созерцая, как молниеносный хищник расправляется со своей добычей. В один момент к нему пришла мысль, что вся Земля, весь этот мир — огромная смертоносная паутина. Одни, как пауки, сидят в засаде и ждут тех, кто попадет в их расставленные сети. Кэно начинал понимать, что в мире нет свободы. Он решил для себя одно: выживать должен сильнейший. Право, сказать так мог лишь совершенно несчастный, одинокий человек.

Когда ему было около пятнадцати лет, Клык подарил ему свой нож. Клинок получил название «Raptor». Этот нож Кэно носил с собой все время, позже сам изготовил ему пару. Он испытывал эстетическое удовольствие, глядя на оружие, и Клык стал обучать его изготавливать ножи и кинжалы.

После этого Морихей отправил его на первую серьезную операцию. Задача была не из простых — достать на одном заводе в соседнем штате термитную смесь. На самом деле это была лишь проверка его навыков. Кэно справился, хоть и грубо.

— Охрану-то перестрелял? — спрашивал Уехиба.

— И охрану, и рабочих, что дорогу преградили, — преспокойно отвечал Кэно, хоть сердце все еще дергалось после пережитого.

— А ты куда более жестокий, чем я предполагал, — произнес вожак, потирая шею. — Или это здесь тебя так изменили?

Кэно не посчитал нужным ответить, хотя заявление весьма удивило его.

— Что за глаза у тебя? — прошептал Морихей, нарочно сталкиваясь с ним взглядом.

— А что глаза?

— Ужасные глаза… Сам Сатана смотрит твоими глазами.

Парень недовольно оскалил зубы:

— Не понял юмора…

— А? Забудь! — японец махнул рукой и поспешил уйти, оставив Кэно в злости и раздумьях.

Кэно опустил голову, боясь, что его навыки и подход не впечатлили Уехибу, и что лидер повесит на него клеймо этого позора еще до вступления в клан.

Вечером нужно было продолжить тренировку. Но Клык, заметив подавленное настроение Кэно, предложил молча выпить по пиву. Никто не решался заговорить. Горящие глаза Кэно померкли, казалось, он молчит не просто так. Клык пытался следить за ним, но Кэно замечал это. Тишина становилась мучительной, но разговор стал бы еще более болезненным.

Тишину слушать долго не пришлось — ее раздробил на мельчайшие осколки взрыв. Что-то неистово рвануло невдалеке от базы. Клык и Кэно одновременно, будто сговорившись, вскочили из-за стола и кинулись наверх. Огонь и дым виднелись над гаражным комплексом. Навстречу бежал взмыленный, скорчивший взбешенную гримасу Морихей.

— Кэно, чтоб тебя черти взяли! Ты мой гараж взорвал?! — заорал японец так гневно, что даже его акцент пропал бесследно.

Кэно так и застыл на месте, уставившись на Уехибу и открыв рот, но не сказав ни слова.

— Да иди ты в жопу, япоша! — гаркнул на Морихея Клык. — Он пиво пил со мной!

— Тогда кому он отдал термит? Горел именно термит!

— А я помню! — послал его Кэно.

Разозленный до крайности японец пошел разбираться дальше. Кэно осмотрел последствия взрыва: серое небо, серая земля, ядовитая серая пыль над землей, режущая глаза и легкие. Черные силуэты старых деревьев и черные обгорелые стены разрушенного гаража. У свободы, как подумалось ему, странный цвет — черно-белый, странный вкус хрустящего на зубах пепла, странный запах сгоревшего до тлена старого мира.

Кэно отер выступивший на лбу и над верхней губой пот, совершенно не ожидая, что Клык схватит его за горло, а произошло именно это.

— Говори, что удумал? — шепотом прошипел он. — Я видел у тебя под курткой детонатор!

— Я честь свою защищал, — прохрипел убитый ужасом Кэно.