Вера, или Нигилисты

Князь Павел. Граф Рувалов — настоящий транжира, государь. Он постоянно раздает то, в чем больше всего нуждается. (Выкладывает бумаги перед царем.) Смею надеяться, государь, вы это одобрите. «Любовь народная»... «Отец народа»... «Военное положение»... И обычная ссылка на «провидение» в последней строке. Теперь остается лишь подпись вашего императорского величества.

Царевич. Государь...

Князь Павел(поспешно). Обещаю вашему величеству истребить всех нигилистов в России за полгода, если вы подпишете этот указ. Всех до единого.

Царь. Повторите еще раз! Истребить всех нигилистов в России; покончить с их предводительницей, которая ведет со мной войну в моем собственном городе. Князь Павел Мараловский, назначаю вас маршалом Российской империи, дабы вы могли без помех ввести военное положение. Дайте манифест, я немедленно подпишу его.

Князь Павел(указывает на манифест). Вот здесь, ваше величество.

Царевич(вскакивает и закрывает манифест руками). Стойте, говорю вам! Остановитесь! Священники отняли у народа небо, а вы и землю собираетесь отнять?

Князь Павел(поспешно). Нам некогда, ваше высочество. (В сторону.) Этот мальчишка может все испортить. (Обращается к царю.) Вот перо, государь.

Царевич. Что? Разве это такая малость — удушить народ, погубить царство, разрушить империю? Кто мы такие, что смеем угнетать свой народ? Разве у нас меньше грехов, чем у простых людей, разве мы можем приговаривать их, пока не услышали собственный приговор?

Князь Павел. Их высочество — настоящий коммунист. Он выступает за равное распределение грехов, а не только собственности.

Царевич. Согретые одним солнцем, дышащие одним воздухом, рожденные во плоти и крови — чем же они отличаются от нас, кроме того, что голодают, пока мы пируем, и трудятся, пока мы пребываем в праздности? Они страдают, пока мы травим их, и погибают, пока мы...

Царь. Как ты смеешь?

Царевич. Смею ради своего народа! А ты собираешься отнять у людей их простейшие права!

Царь. У народа нет никаких прав.

Царевич. Когда народ бесправен, творятся злодеяния. Отец, они выигрывали для тебя сражения. От сосновых лесов Балтики до пальмовых рощ Индии они разворачивали могучие крылья победы! Хотя я и был ребенком, но видел, как волна за волной живых людей устремлялась с высот брани навстречу гибели. Они склонили чашу весов войны, когда казалось, что кровавый полумесяц вот-вот восторжествует над нашими орлами.

Царь(несколько тронутый и смущенный). Они давно умерли, что я могу сделать для них?

Царевич. Ничего! Мертвым ничто не страшно, теперь ты уже не можешь причинить им вред. Они спят вечным сном — одни в турецких водах, другие на ветреных высотах Дании и Норвегии. Но наши живые братья — что ты сделал для них? Они просили хлеба, но ты дал им камень. Они жаждали свободы, но ты бичуешь их скорпионами. Ты сам посеял семена революции!

Князь Павел. Разве мы сейчас не пожинаем урожай?

Царевич. О, братья мои! Вам было бы лучше пасть под свинцовым градом, под залпами картечи на поле боя, чем вернуться домой и встретить такую участь. У лесных зверей есть логова, а русский человек, покоритель мира, не имеет, где преклонить голову.

Князь Павел. Допустим, на плаху палача.

Царевич. Вот именно, на плаху! Вы губили их души ради собственного удовольствия, а теперь собираетесь губить их тела!

Царь. Бесстыдный мальчишка! Забыл, кто есть государь российский?

Царевич. Нет! Теперь, милостью Божией, народ будет править сам. Тебе надлежало быть пастырем, но ты бежал как наймит и оставил стадо на поживу волкам.

Царь. Уведите его! Князь Павел, выведите его отсюда!

Царевич. Бог дал людям язык, чтобы говорить, а ты отрезаешь им языки, чтобы они безмолвствовали в своих муках. Но Бог дал людям и руки, чтобы сокрушать зло, и они будут крушить! Да! Из больной и несчастной утробы нашей несчастной земли восстанет кровавое дитя революции, которое сразит тебя!

Царь (вскакивает с места). Дьявол! Убийца! Почему ты так нагло выступаешь против меня?

Царевич. Потому что я нигилист!

Министры вскакивают с мест. На несколько мгновений воцаряется мертвая тишина.

Царь. Нигилист! Нигилист! Гадюка, которую я пригрел на груди, предатель, которого я осыпал благодеяниями, — это твой кровавый секрет? Князь Павел Мараловский, маршал Российской империи, арестуйте царевича.

Министры. Арестуйте царевича!

Царь. Нигилист! Ладно, что посеял, то и пожнешь. Если ты заодно с ними, то сгниешь вместе с ними. Если ты жил с ними, то умрешь вместе с ними.

Князь Петрович. Смерть!