Вера, или Нигилисты

Пароль: Vae tyrannis.

Ответ: Vae victis.

Входит Михаил Строганов.

Председатель. Михаил, цареубийца! Братья, воздадим почести человеку, который погубил тирана!

Вера (в сторону). Ох, он еще придет.

Председатель. Михаил, ты спас Россию.

Михаил. Россия на мгновение освободилась со смертью тирана, но солнце свободы быстро скрылось, словно пасмурным осенним днем.

Председатель. Кромешная ночь деспотического самодержавия еще не закончилась для России.

Михаил (сжимая нож). Еще один удар, и все будет кончено.

Вера (в сторону). Еще один удар? Что он имеет в виду? Но почему Алексея нет с нами? Алексей! Алексей! Почему ты не здесь?

Председатель. Как тебе удалось скрыться, Михаил? Говорили, будто тебя схватили.

Михаил. На мне был мундир императорской гвардии. Дежурный полковник был одним из наших братьев и назвал мне пароль. Я без опаски миновал караульные заставы и проскакал на добром коне до стен дворца, прежде чем закрыли ворота.

Председатель. Какая замечательная удача, что он вышел на балкон!

Михаил. Удача? На свете нет никакой удачи. Перст Божий вывел его туда.

Председатель. А где ты был эти три дня?

Михаил. Скрывался в доме отца Николая на перекрестке.

Председатель. Николай честный человек.

Михаил. Да, честности в нем довольно для священника. Но теперь я здесь, чтобы отомстить предателю.

Вера (в сторону). Боже, неужели он никогда не придет? Алексей! Почему тебя здесь нет? Ты не мог стать предателем!

Михаил (замечает князя Павла). Князь Павел Мараловский! Клянусь святым Георгием, какая славная добыча! Должно быть, это дело рук Веры. Только она могла заманить эту подколодную змею в ловушку.

Председатель. Князь Павел только что дал клятву и стал одним из нас.

Вера. Царь Алексей изгнал его из России.

Михаил. Ба! Это уловка, чтобы одурачить нас. Что ж, будем держать князя Павла здесь и найдем для него какой-нибудь пост в нашем царстве террора. Он привычен к кровавой работе.

Князь Павел (подходит к Михаилу). Рискованное предприятие и отличный дальний выстрел, mon camarade.

Михаил. С детских лет у меня хватало времени упражняться в стрельбе на диких кабанов в лесах вашего сиятельства.

Князь Павел. Значит, мои егеря слепые как кроты и вечно спят?

Михаил. Нет, князь. Я один из них, но как и вам, мне нравится брать себе то, к чему я был приставлен охранником.

Председатель. Должно быть, это совершенно новая атмосфера для вас, князь Павел. Здесь мы говорим друг другу правду.

Князь Павел. Как это неудобно! Однако должен сказать, у вас здесь собралось разношерстное общество.

Председатель. Смею предположить, узнаете кого-то из добрых знакомых?

Князь Павел. Да, у аристократии всегда больше спеси и вольнодумства, чем мозгов.

Председатель. А как же вы сами?

Князь Павел. Я-то? Если я не могу быть премьер-министром, то должен стать нигилистом. Другого выбора нет.

Вера. О Господи, неужели он не придет? Скоро пробьют часы. Неужели он не придет?

Михаил (в сторону). Председатель, вы знаете, что мы должны сделать? Лишь горе-охотник оставит волчонка в живых, чтобы тот отомстил за отца. Как нам подобраться к этому мальчишке? Это нужно сделать сегодня ночью. Завтра он объявит какие-нибудь народные реформы, и будет слишком поздно устраивать республику.

Князь Павел. Вы совершенно правы. Добрые правители — единственные опасные противники для современной демократии. Поскольку он начал с того, что отправил меня в изгнание, то можете быть уверены, что он собирается показать себя патриотом.

Михаил. Мне тошно от царей-патриотов. России нужна республика.

Князь Павел. Господа, я принес два документа; думаю, они должны вас заинтересовать. Это манифест, который юный царь намерен обнародовать завтра, и план Зимнего дворца, где он проведет эту ночь. (Протягивает бумаги.)

Вера. Не решусь спросить, что они замышляют... Ох, почему здесь нет Алексея!

Председатель. Князь, это ценнейшие сведения. Ты прав, Михаил: завтра будет слишком поздно. Прочти.

Михаил. Ага! Ломоть хлеба для голодающего народа. Опять людям головы дурят сладкой ложью. (Рвет документ.) Все должно быть решено сегодня ночью. Я ему не верю. Разве он стал бы цепляться за корону, если бы любил людей? Но как мы доберемся до него? И будем ли мы, кто не мог вынести плетей его отца, страдать от кнутов сына? Никогда! Все это ложь; все уничтожить!

Князь Павел. Вот ключ от потайной двери во дворец. (Передает ключ.)

Председатель. Князь, мы перед вами в долгу.

Князь Павел (с улыбкой). Обычное состояние для нигилистов.